Я себя «деревянным мальчиком» не считал, поэтому линию фронта пролетел, в точно рассчитанное время, забравшись повыше, что бы не попасть в зону поражения ручным оружием. Это время суток опасно тем, что на земле еще темно, а высотная цель уже подсвечивается, встающим из-за горизонта солнцем. Зенитная артиллерия и истребительная авиация противника мне были не страшны, так как и форма самолета и опознавательные знаки для них являлись своими. А вот наша пехота могла и причесать из пулемета. Шторьх в отличии от сходного по классу легкого разведчика Хеншель Hs-126 противопульного бронирования не имел, а рисковать мне было нельзя. Машина отличная, живучая, легкоуправляемая, и даже в случае серьезного повреждения я ее посажу, вот только как потом назад возвращаться.
Сориентировавшись на местности, неторопливо пошел в заданный квадрат. А куда торопиться, если максимальная скорость 175 км/ч, а крейсерская и того меньше, тут не погоняешь, наши ТБ-3 и то получается быстроходнее. Зато комфорта куда больше и ветер совершенно не мешает, можно наслаждаться полетом, разглядывая проплывающие внизу пейзажи. Штурманом я себя считал не плохим, и если что-то забылось со времени обучения, то в первый месяц войны приобрел неплохую практику, в том числе и ночных полетов, поэтому на курсе держался уверенно. Соответственно и в заданный район вышел, как рассчитывал, заходя с запада, что бы не нервировать противовоздушную оборону.
В нужный район то я попал, а вот с аэродромом немного промахнулся, и это выяснилось уже на земле. То-то мне показалось, что многовато самолетов скопилось для аэродрома подскока. Но видимо в преддверии наступления авиачасти подтянули ближе к линии фронта, задействуя все свободные площадки. На моих планах эта небольшая промашка в пять километров ни как не отразилась, техническому персоналу аэродрома было глубоко плевать, кого обслуживать. Прилетел, значит так нужно. Мне указали на место где оставить самолет, поулыбались моему ужасному немецкому языку и ткнули пальцем на карте деревню, рядом которой я оказался. На этом все формальности были соблюдены и я изрядно повозившись, наконец-то отсоединил от фюзеляжа свое средство передвижения, которое до этого толком и не рассматривал.
А чего смотреть – велосипед он и есть велосипед. Так-то оно так, да видимо под рукой не оказалось ни чего достойного из импортных образцов, и мне досталась дамская модель без передней рамы, со смешной корзинкой на руле, да еще и веселенького желтого цвета с розовыми вставками и большими светоотражающими дисками на спицах. Аэродром я покидал под скрытые усмешки охраны и техников, и веселые выкрикивания от летчиков, дежуривших у самолетов. Удивительно, но ни каких отрицательных эмоций к этим людям я не испытывал и даже вполне себе искренне улыбался в ответ. Зато волнение и мандраж меня окончательно покинули, и я был готов к встрече с самым требовательным военным патрулем. Пусть теперь они доказывают, что я не имею права передвигаться по нужным мне дорогам. Правда наглеть до такой степени я не собирался и прикинул маршрут, обходя стороной населенные пункты, которые в преддверии наступления, были забиты войсками 4-ой полевой армии вермахта.
Двигался я пусть и не по главным, но достаточно оживленным дорогам, так как еще при планировании операции решили, что иголку проще прятать в стогу сена, а меня среди частей, двигающихся к фронту. Но на психику наличие вокруг большого количества вражеских солдат все-таки давило. Почему-то, когда мы с пограничниками ехали по вражеским тылам на машине, такого дискомфорта не было. В одном месте мне навстречу попалось довольно крупное подразделение велосипедистов, ни как не меньше роты. Чумазые, в насквозь пропыленной форме и увешанные, кроме штатного снаряжения, еще и всяким дополнительным скарбом они производили впечатление кочующего табора.
Мне пришлось остановиться на обочине дороги, так как они заняли всю проезжую часть, и пока колона проходила мимо даже с плохим знанием языка, ориентируясь скорее на мимику и жесты, довольно неплохо понимал обращенные ко мне шутливые предложения, вроде такого как «Махнем не глядя». Подразумевая обмен транспортными средствами. Если честно, то роль велосипедистов в предстоящем наступлении я не до конца понимал. Их что, в прорыв кинут? Или они выступят в роли своеобразных драгун? А что они станут делать на наших дорогах в период распутицы, а в морозы?
Пока выдалась свободная минута, я достал планшет и прикинул свое местоположение на карте. Впереди скоро должен был появиться населенный пункт, и мне очень хотелось миновать его стороной. Выбрав объездной маршрут, который к тому же немного сокращал расстояние до объекта, я, через некоторое время, сильно об этом пожалел. В результате одной из диверсий был уничтожен (сожжен) деревянный мост через речушку, даже не имеющую на карте названия. Если бы, в свое время, русло под дорогой заключили в бетонную трубу, то и проблем бы не было, а так, на время ремонта, колоны пошли в обход и разбили проселки до полной их непроходимости. А на выбранной мною дороге, в одном месте, насыпь наращивалась на гать, проложенную по болотистой низине, и тяжелая техника превратила ее в вязкую жижу. Мост починили и войска вернулись на грунтовку, а ремонтом этой дороги ни кто не озаботился. И теперь передо мной стоял выбор – закладывать больше пяти километров круголя с выездом на довольно таки оживленное шоссе. Или пытаться преодолеть это вязкое месиво, на котором проступали участки, как будто сглаженные утюгом. Это грязь проутюженная днищем транспорта, схватилась сверху подсыхающей корочкой, призывно маня наступить на нее. Вот только выдержать вес путника она не в состоянии, тут несколько дней нужно, что бы верхний слой хорошо просох. Лезть в грязь не хотелось категорически. Внешний вид для меня сейчас важен. Лучше предстать перед блокпостом чистым и опрятно выглядевшим, чем похожим на чучело, заляпанное с ног до головы грязью. Отвечать на лишние вопросы со слабым знанием языка – ненужный геморрой. Поэтому тяжело вздохнув, повернул назад, так как тащить велосипед на себе через кусты, что бы срезать путь, желания не было. Время сэкономишь чуть, зато вымотаешься прилично.