Начало закрытой вечеринки
Приодевшись немного лучше, обычного я вышел из дома и направился в гараж. Климат у нас довольно сухой, хоть помирай, ей-богу. По большей части днем и утром всегда жарко, что не скажешь о ночи. Я взял с собой ветровку на всякий случай. В эту самую секунду я вспомнил, что совершенно не имею понятия о том, где живет этот чертов гад. Я решил позвонить Бекки. Трубку она взяла сразу, что заставило меня невольно улыбнуться.
— Алекс? – какой же глупый вопрос, конечно Алекс.
— Бекки, я хотел спросить тебя, где его дом-то хоть находится?
Она выдержала небольшую паузу, и я услышал несколько голосов. Бекки будто встала и начала отдаляться от них.
— Ты приедешь? – еще один глупый вопрос.
— Ну, если я спрашиваю о том, где он живет, то, значит да, я приеду.
— Да-да прости, сама уже поняла, насколько это глупый вопрос. Значит слушай: проезжаешь от школы примерно две авеню, а на третьей поворачиваешь вправо, там Старбакс будет, увидишь, потом парк проезжаешь, что на Мэддисон 21 и там будут частные дома, его третий по счету.
Самое время было напомнить ей том, что у меня память, как у рыбки, но она уже перевела тему и говорила о том, как тут круто, а пытался вспомнить хоть одно слово после «от школы примерно две авеню».
— Я скоро приеду, Бекки, – если, конечно, найду, куда ехать.
— Я жду тебя.
Достав из гаража мотоцикл, я поехал к дому Кевина Смита. Всю дорогу я вспоминал, как добраться до этого чертового дома, параллельно думал о том, что же я скажу Ребекке, как я извинюсь перед ней, ведь я был действительно виноват перед ней за то, что нагрубил. Она же являлась моим близким человеком и единственным другом. Никто не заслужил такого отношения к себе.
Чем ближе я подъезжал к дому Смитов, тем хуже мне становилось. В животе странно заурчало, вовсе не потому, что я был голоден. На всех вечеринках музыка обычно орала так, что ее было слышно за несколько кварталов. В этот раз я музыки не слышал, была странная и немного пугающая тишина. На мгновение я усомнился, в том, что это дом Кевина, но заметив машину Лэйта, Я уже точно был уверен в том, что, к сожалению, попал по адресу. Меня не на шутку тревожило отсутствие музыки и машин остальных ребят, но там была Бекки, а я должен был сделать все, чтобы Кевин перестал видеть в ней свою пассию.
«Алекс, ты сможешь», – внушал я себе во время ходьбы туда-сюда по крыльцу Кевина. Должен признать, что есть у меня такое отклонение – потерять контроль над ситуацией, стоя уже практически на самом ее пороге. К крыльцу вела высокая широкая лестница, дом был большой, очень даже. Я насчитал три этажа, если считать крышу, под которой явно есть какие-то комнатки вроде игровых, богачи любят такую фигню. Я смел предположить, что тут и бассейн по-любому имеется, возможно даже и крытый. По-честному, я не был любителем рассматривать чужие дома, поэтому просто описал то, что запомнилось.
Я собирался нажать на кнопку звонка, но моя рука невольно задержалась на украшении этого самого звонка – мраморный купидончик с обнаженной пятой точкой, а рожей был похож на Кевина, я засмеялся и нажал на кнопку. Раздалось щебетание птиц. Я засмеялся еще сильнее. Дверь открыл Кевин. Он встал на порог и стал рассматривать меня, а я смотрел на него, пытаясь скрыть смех, потому что представил его на месте этого купидончика, ей-богу – умора!
— Какими судьбами, Фарелл? — он фальшиво улыбнулся.
— Бекки позвонила, — я думал, что она поставила его в известность, в противном случае, я бы не стал заявлять на закрытую вечеринку, где мне, судя по роже Кевина, совершенно не были рады.
Он осмотрел меня с ног до головы фирменным высокомерным взглядом, наверное, потому что возомнил себя слишком важной шишкой, вылив на себя половину флакона «Гуччи».
— Чего ты так на меня уставился, я, может, похож на маньяка?
Он наигранно призадумался.
— Вообще-то да, — он кинул взгляд на мои джинсы, — но ты безоружен, проходи, — он кивнул.
«Единственный маньяк здесь – это ты» – прошептал я ему вслед.
Я осматривал дом, где все сделано было из дерева, возможно, красного дуба, я не особо в этом разбирался. Запах стоял соответствующий. Страшно было представить, скольких мирных жителей обманули его родители, чтобы так разбогатеть, такие дома честным трудом не наживаются.