— ... Вот так все и было, мы безумно долго смеялись. — Она посмотрела на мое далеко не заинтересованное ее рассказом лицо, направленное в окно. — Стоп, ты меня не слушал?
— А? Прости, задумался о своем, — я потер руками голову и глубже окунулся в огромную толстовку.
— Ты слишком много думаешь. Эти месяцы были тяжелыми для нас, да? Но я не хочу видеть, как ты доводишь себя до того, в кого ты уже практически превратился. Хорошо, что хоть наркотики не употребляешь, — она выдержала небольшую паузу, — или употребляешь? — продолжила она.
— Ничего я не употребляю, просто хочу спать. — Я положил голову набок. — Дорога такая длинная, словно вечность.
— Еще немного и мы приедем.
— Зачем мы вообще туда едем?
— Ну не могу я справиться с тобой в одиночку. Я боюсь за тебя, понимаешь? Тебе тяжело, но встань на мое место: я в разводе почти полгода, мой сын устраивает пьяные потасовки, не приходит ночью домой, говорит, что не употребляет наркотики, но я ему не верю, потому что 5/6 его слов - чистая ложь, курит, учится просто ужасно. Алекс, я хочу вправить тебе мозги.
Я понимал ее, но отец – самое последнее, что нужно мне для вправки мозгов.
— Я не горю желанием видеть его. Лгу я тебе только для того, чтобы ты не переживала за меня. Прости, что я самый убогий сын в мире.
Ее руки потихоньку начинали дрожать, но я не сразу обратил на это внимание. На ее глазах стали проступать слезы.
— Я не хочу говорить с тобой.
— Мам...
— Алекс, я не хочу говорить с тобой! Хватит меня нервировать своими выходками, ладно? По-человечески прошу тебя, — она так кричала на меня, что я почувствовал себя еще хуже.
Как же мне было стыдно за свои поступки, но я по-прежнему не хотел ехать к отцу, я ненавидел его из-за того случая. Мама начала плакать.
— Мам, прости.
— Алекс, хватит! Почему ты не можешь просто...
Мама повернулась ко мне лицом, и я увидел ее заплаканные от отчаяния глаза. Какой же тварью я был. Машина начала освещаться белым светом. Я повернулся и увидел перед собой два белых огня, которые неслись в нашу сторону с бешеной скоростью. Ярко-белые огни так ослепили меня, что я еле выдавил:
— Мама! Поворачивай!
Она пыталась вывернуть руль, но огни оказались слишком близко. Страх овладел мной, но до конца понять того, что происходит, я не смог. Я все еще надеялся на что-то хорошее, но огни врезались в нас. Наша машина отлетела в сторону. Я ударился головой о стекло. Ужасный высокий звук пронесся по всей моей голове. Мне было тяжело дышать, глаза сами закрывались. Я чувствовал, как по моему лицу стекала кровь. Я не мог повернуть голову, чтобы посмотреть на маму и убедиться в том, что она в порядке. Из глаз начали идти слезы от безысходности в данной ситуации. Нет никакого спасения, только дым вокруг. Чувствовал, как силы покидали меня. Наверное, я был готов к смерти, но я хотел хотя бы в последний раз дотронуться до самого дорогого человека в моей жизни. Левой рукой пытался нащупать ее руку. Нащупав, держу ее, как можно дольше, чтобы убедиться в том, что она легко отделалась. Ее рука была теплой, она была жива. Тяжкий груз упал с моих плеч. Я закрыл глаза и понял, что этот день стал последним днем в моей жизни.
Я силился открыть глаза, но мои попытки были тщетны. Я не понимал, что происходит, где я и почему здесь так много огней различного цвета. Мутное изображение ночного неба, освещенного этими огнями казалось таким нереальным, что я свалил данную ситуацию на больное воображение в моем сне. Ко мне подходили люди, смотрели в упор, затем отходили. Кадры менялись слишком быстро, все казалось таким нереальным кроме боли. Боль была самой настоящей. «Скорее! Носилки!» – отдавалось где-то вдалеке. Услышав звук сирены, я потерял связь с реальностью.
Я стоял в темной комнате, где только вдалеке виднелся лучик света, направился к нему, но меня остановил голос, доносящийся из глубокой тьмы. Ее голос был так нежен и знаком мне, что я, закрыв глаза, представил ее. Она стояла неподвижно, темные волосы спадали ей на плечи, на лбу был шрам. Я улыбнулся ей, после чего спросил : «Мам, с тобой все хорошо?» Она улыбнулась с присуще ей невероятным зарядом эмоций, ничего не ответив, протянула руку к лучику света, дав понять то, что мне нужно двигаться в этом направлении. По мере приближения к свету, я переставал видеть очертания мамы, а когда я услышал мелодию, она исчезла совсем. Я слышал гитарный звук, затем запел солист: