Близился конец октября, а вместе с ним и главный сладко-кошмарный праздник года - Хэллоуин. В честь данного события наша школа решила устроить что-то по типу костюмированной вечеринки. Я мысленно прикидывал, чей образ мог бы на себя примерить, но с моим внешним видом - можно было бы вообще идти без костюма, точно сошел бы за своих среди мертвецки-бледных вампиров. Школьный коридор был завешан бумажными тыквами, импровизированной паутиной и прочей дребеденью, которую хоть как-то можно ассоциировать с Хэллоуином.
— Каждый год на этой вечеринке выступают ребята из школы, — начал издалека Томас, но я уже точно знал, к чему он клонил, — так вот я и подумал, что, может, тоже попробуем? — очень неуверенно спросил он.
Вот черт. Ну и как же он это себе вообще мог представить? Идиот, плохо бренчащий на гитаре, и идиот, бьющий в барабан, мы были бы прямо как Ллойд и Гарри, ей-Богу.
— Слушай, Томас, думаю, мы пока не готовы, да и нас всего двое, — я сделал паузу, ища еще пару убедительных отмазок, — петь мы не умеем, да еще и названия у нас нет, какая же мы группа без названия? — спросил я и Томас замолчал.
Я ликовал. Смог отговорить Томаса от величайшего позора во вселенной.
На занятии физкультурой меня сильно вымотал бег по стадиону, да так сильно, что меня можно было выживать как половую тряпку. Такие сильные нагрузки давались мне труднее, чем остальным, даже самым заядлым лентяям, но я старался изо всех сил, я больше не хотел быть овощем.
Зайдя в душ, я включил напор ледяной воды и наслаждался каждой каплей, прикасающейся к моему телу и лицу, мне хотелось больше холода, льда, нет, лучше снега. Да-да! Упасть бы в снег, распластаться всем телом, почувствовать холод. Я и не заметил, как мои ноги перестали меня слушаться, мое тело, казалось, было слишком тяжелым, я медленно начал сползать по плитке душевой, а затем - темнота.
Я начал ощущать настойчивые пощёчины. Где-то отдаленно звучал голос тренера: «Фарелл, Фарелл, очнись, мать твою! Не дай Бог, ты сдохнешь в мою смену, мало не покажется!»
Наконец, я смог открыть глаза, и картина передо мной начала немного проясняться, но все равно сложно было точно что-то разобрать.
Прямо перед моими глазами туда-сюда что-то маячило, как я не силился вглядеться - все тщетно, сплошной расфокус.
— Пальцы! Сколько их, Фарелл? Сколько? — грубый голос тренера слышался уже четко, это он был передо мной и, судя по всему, размахивал своими пальцами.
— Я-я не вижу, все плывет, — честно, ответил я.
Тогда тренер отошел чуть дальше, но это не спасло ситуацию.
— Ответь, Фарелл, ответь! Сколько пальцев? — он не сдавался.
— Два... может четыре, не знаю! — я пытался сосредоточиться на его чертовых, мать его, пальцах, но мои попытки были тщетны.
— Три, три пальца — он снова начал кричать — повтори!
— Три, три пальца, — повторил я, чтобы он уже перестал орать на меня.
Тренер выдохнул с большим облегчением.
— Вот видишь, с тобой все хорошо, просто немного поплохело.
Через десять минут я уже окончательно пришел в себя, быстро переоделся и вышел к трибунам, где меня уже ждал Томас.
— Что-то ты долго, — верно подметил он.
— Кажется, я упал в обморок. — Сказал я, но увидев взгляд Томаса, решил добавить — все хорошо, правда.
— Алекс, а, может, в медпункт?
Оно и понятно - обычно говорят “все хорошо” тогда, когда все совсем не хорошо.
— Это лишнее.
Вот оно - то, о чем мы говорили с Арми. Мысли о прошлом снова пожирают меня изнутри, доводят до ментального истощения и отнимают мою энергию полностью. Я слишком сильно и часто себя виню — вот и пришла расплата.
— Ты уверен? — Томми не унимался.
Я решил, что хочу рассказать ему все, абсолютно все, включая Ребекку, ведь так будет проще. Всегда полезно поделиться своими страхами и проблемами, они становятся слабее, когда перестаешь держать все в себе.
В моей жизни не было друзей, так уж повелось, что я всегда был с Бекки и толком не знал, каково это. Теперь же, я делился своими переживаниями с Арми, моим первым другом в новой и непростой жизни. Томас завоевал мое доверие, не прилагая особых усилий, пусть он был странным и у него была глупая улыбка, но он был отличным другом и мне хотелось поделиться с ним самым сокровенным.