Я редко видел Арми настолько серьезным, может, все дело было как раз в дури, заставляющей его выдавать извечную улыбку, но сейчас он стоял передо мной совсем иной, какой-то резко поникший и совершенно неуверенный в себе. Арми еще с минуту постоял на улице, словно этот момент был последним свободным моментом в его жизни, и, к слову, он оказался прав.
Тревога подкралась ко мне еще при диалоге с моим дражайшим другом, но прочувствовать ее в полной мере смог лишь тогда, когда мы пересекли порог дома. Грегори Моррисон, человек очень сурового нрава и идеально подходящей его натуре внешности, и так всегда выглядел угрожающе, но в тот момент... Ей-Богу, я даже представить себе не мог, что он мог выглядеть еще более страшнее обычного, но, поверьте, он смог. Он сидел за столом, а вокруг него сигаретный дым образовал облако, четко отражающее его состояние, словно грозовая туча. Перед ним лежал разорванный конверт, в одной руке он держал сигарету, а другой рукой крепко сжимал какую-ту бумажку. Мы с Арми переглянулись, не проронив ни слова, потому что в такие моменты не нужно было никаких слов, чтобы сделать вывод: дело - дрянь. Арми похлопал меня по плечу, не знаю, кого из нас он больше хотел успокоить в этот момент, а затем героически вышел из коридора навстречу своему отцу, навстречу своему разоблачению.
Я же, предпочел отсидеться в нашей с Арми комнате. В ожидании чего-либо время предательски замедляется, не знаешь куда деть себя, чем заняться, кроме как ждать. Отвратительно. Снизу доносились крики и звуки разбивающейся посуды. Я сгрыз себе все ногти на руках и, уверен, от такого стресса потянулся бы и к ногам, если бы отец не вошел в мою комнату. Закрыв за собой дверь, он упал на соседнюю кровать и громко выдохнул.
— Клянусь, еще минута и нам бы пришлось избавляться от тел, — пошутил отец, но мне было совсем не смешно в этот момент.
— Насколько там накалена атмосфера?
— Вероятно, десять горящих задниц Грега из десяти.
Мы оба замолчали, оценивая данную ситуацию. Я чувствовал вину за то, что не остался с Арми там, сбежал словно трус, но, должен ли я был это сделать? Что изменилось бы, будь я рядом?
— Мне нужно было остаться с Арми, — констатировал факт я, но мой отец лишь посмотрел на меня как на сумасшедшего.
— Алекс, ты не знаешь, о чем говоришь, Грег он... — отец пытался подобрать правильные слова, ну или хотя бы менее обидные, — он человек очень сурового нрава, — наконец, заключил он, и краюшки его губ изогнулись в легкой улыбке, словно он был рад тому, насколько хорошо он смог заменить слово "говнюк" на более приятное слуху предложение.
— Да и толку от этого сурового нрава, пап, это лишь накаляет отношения. Когда же уже до людей дойдет, что страх перед родителем — это не любовь? — я сам не ожидал того, насколько сильно сможет задеть меня эта тема, но она задела гораздо глубже, чем мне показалось в начале моего ответа отцу. — Как можно держать ребенка в страхе, чтоб он даже боялся перейти порог собственного дома? Ей-Богу, я просто, черт возьми, этого не понимаю!
Отец внимательно слушал мои громкие высказывания, не перебивая, за что я был ему очень благодарен, ведь я очень хотел высказаться.
— Что случилось бы с Грегом, отреагируй он не криками и кулаками, а понимаем и поддержкой? — я задал риторический вопрос, но мой отец уже был готов вставить слово, но, видимо, поняв, что мой словесный поток не остановить - продолжил внимательно слушать и ждать своей очереди говорить. — Я ничего не понимаю... Да как же жить эту жизнь, Господи? — отчаялся я.
Отец ещё с минуту помолчат, видимо, чтобы удостоверится в том, что я не продолжу свой поток резких высказываний с собственной колокольни, а потом уже начал говорить.
— Слушай, Алекс, жизнь дерьмо и с этим нужно смириться, — произнес он не самые ободряющие слова в такой момент, — родители постоянно лажают, возьми, например, меня - безработного неудачника-разведенку с сыном-подростком в самом расцвете сил, — он улыбнулся. — Вся правда в том, что всегда кажется, что ты знаешь что-то лучше другого, ты говоришь правильные вещи, Алекс, и мы с тобой оба это понимаем, но никогда не стоит упускать тот факт, что люди-то все разные, понимаешь? — я кивнул. — Я не знаю, откуда такая уверенность в том, что взрослые должны все знать! Я вот, к примеру, ничего не знаю. — Он почесал затылок. — Поверь, если бы я знал, как жить эту жизнь, то мы бы с тобой не жили в этом... — он осмотрелся по сторонам, — гадюшнике, да и вообще все было бы по-другому.