— Ты тоже очарователен, шестнадцать лет как-никак, — сказала она и поцеловала меня в щеку.
Мы поели, выпили, после этого мы легли смотреть фильм. Она пряталась за меня на страшных моментах, обнимала, когда ей было страшно. Я ощущал совершенно новое потустороннее для себя чувство. Разум был будто затуманен. Я пропустил половину фильма, потому что смотрел на Бекки, которая лежала у меня на коленках, прикрыв лицо ладонями, смотря фильм через маленькую щелку сквозь пальцы. Тогда я подумал, что влюбился, но я никак не мог сказать ей об этом, ведь, я не хотел портить нашу дружбу. Я не хотел потерять её в случае отказа, я бы не выдержал.
Наутро мы поехали в школу. Кругом были объявления об осеннем балу. Он должен был быть через неделю. Бекки все уши прожужжала об этом событии. Я не видел в нем ничего хорошего. Знал только, что именно там обязательно признаюсь ей в том, что что-то к ней чувствую. Мои планы стали потихоньку рушится, когда к нам за стол подсел Кевин.
— Я сяду здесь? — спросил он.
— Нет, — сказал я.
Ему было плевать на мои слова, он сел рядом с Бекки. Он начал говорить ей что-то, а она пыталась сдержать улыбку. Я был третьим лишним, видно было сразу. Я чувствовал, что еще немного и я ему вдарю.
— Кажется, ты уже доел, — заметил Кевин.
Я посмотрел на пустой поднос.
— Да, и что?
— Можешь идти, ты нам немного мешаешь.
Вот урод, но больше всего меня возмутило поведение Бекки, она кивнула мне головой, чтобы я ушел. Стало так паршиво. Серьезно? Просто кивок под названием "Да пошел бы ты, Алекс, куда подальше, я тут с самым лучшим парнем". Я бы и врезал ему, но она, в общем-то, была совершенно не против того, что я ушел и оставил её с ним. Меня терзал вопрос: что было бы, если бы я ей сказал о своих чувствах? Было бы ужасно паршиво. На физике нам сказали разбиться на пары. Кевин предложил Бекки поработать с ним, а она как-то странно отнекивалась, но потом согласилась. Она попросила у меня прощения, но я жутко обиделся на нее. Какого черта так сложилось?
Я сидел дома и делал этот чертов проект в одиночестве. В комнату зашел отец.
— Что делаешь? — спросил он.
— Проект, — ответил я слишком грубо для своего обычного тона.
— Почему такой хмурый, где Ребекка?
— С самым лучшим на свете парнем – Кевином Смитом, чёрт возьми, — я швырнул учебник физики в стену.
Ужасная ревность. Ужасное чувство. Папа положил руки на мои плечи.
— Тихо, тихо, успокойся, — но я был совершенно неспокоен.
— Я же понимал, что так будет, такая, как она не будет дружить со мной вечно, а тем более не будет со мной встречаться. Господи, кого я обманывал?
— Алекс, спокойно, это просто проект.
— Это просто конец моей жизни, оставь меня.
Отец еще немного постоял, потрепал меня по голове и вышел, закрыв за собой дверь. Я остался сидеть над этим чертовым проектом один, представляя то, что Ребекка сейчас делает его вместе с Кевином. Новеньким, но в то же время слишком крутым для новенького, парнем.
В школу я поехал один, на мотоцикле. Ребекку я не видел целый день, ну я и не пытался её искать. Её я увидел только на четвертом уроке этой гребанной физики.
— Алекс, прости, что не поехала с тобой, Кевин просто хотел, чтобы я поехала с ним, а я имела дурость согласиться, я думала, ты поймешь. — Я старался даже не смотреть на нее, пихал учебник в свой рюкзак. — Как твой проект? — продолжила она мое моральное унижение.
Она, что издевается? Какой к чёрту проект у меня мог выйти? Единственное, что я вчера сделал - это побил подушку до такой степени, что из нее повылетали перья.
— Бекки, ты что, издеваешься?
— Алекс, ты чего? — спросила так, будто ничего не произошло.
— Бекки, я не идиот, понимаешь? Ты, мать его, просто бросила меня сначала за столиком, затем с проектом, а с утра с прибытием в школу, — мне даже было не стыдно за брань, я был очень зол.
— Вот в чем дело, Алекс, ты ревнуешь, но пойми, что я же не всегда буду дружить только с одним тобой.
— Потому, что я не достоин твоей дружбы, я осведомлен.
— Перестань! — крикнула она на меня.
— Уже.
Я накинул на плечо рюкзак и поплелся к главному входу. Бросил все эти занятия к чертям, плевать я хотел на это. Разогрев градусник, сказал, что заболел и просто впал в себя. Какое-то время думал, что поступил паршиво, но она поступила паршиво первой.
Я просто остался третьим лишним.
Неприятный разговор
Прошло три дня после начала моего заболевания и ссоры с Ребеккой. Более сорока пропущенных звонков и более пятидесяти смс от нее же. Сидя за компьютером, я слышал вибрацию и видел имя на дисплее: «Бекки», но откладывал телефон в сторону, надевал наушники и погружался в свой мир. Мир Алекса Нила Фарелла, в котором существует только его собственное я, вкусная еда и хорошая музыка. Я не вел себя глупо, нет. Я хотел, чтобы она поняла, что я могу выжить без друзей, что мне и в одиночестве, собственно, неплохо. А если честно, то я хотел внимания с её стороны. Мне хотелось, чтобы она переживала за меня, ведь, так я бы понял, что важен и нужен ей. Она и переживала, но мне этого было мало. Жуткий собственник – а это не есть хорошо. Ладно, я вел себя глупо, окей.