— О! Вы как раз вовремя, — Джули подошла к нам, — ну как ваш настрой? Хотите взглянуть на программу? — Она протянула папку мне в руки.
Джули уже была в костюме. Ей-Богу, в голове не укладывалось как эта девчонка, в которой и пяти с половиной футов роста не было, могла с легкостью управиться с организацией всей школы, да еще и на таком высшем уровне! Но ей я об этом говорить не стал, скуп на комплименты. Мы с Томасом внимательно изучали программу, в которой было вписано несколько названий групп, к примеру "Черная плесень" или "Ядовитый плющ" - те самые названия, которые четко отражали всю концепцию жанра исполнения, всем видом показывая, что они рокеры, а снизу мы - "Крутые бобры", три идиота, возомнивших себя музыкантами, не имеющие даже собственной плотины.
— Джули, а у нас не будет проблем с этими ребятами? — Томас оторвался от папки, — они ведь довольно известные в городе, — заключил он, тем самым заставив меня переживать еще больше.
— Вам главное отыграть одну песню, дальше уже толпа решит, стоит ли вам продолжать или нет, — Джули пожала плечами.
— Эх, Томми, самооценку тебе повыше и цены бы тебе не было! — незаметно для нас в зале появился Арми. Я видел, как Джули собиралась ему ответить, но не смогла. — Ты же главная по всем этим декорациям? — Арми оглядел всю территорию, Джули молча кивнула, — очень круто вышло, ты молодец, — Арми еле заметно улыбнулся и, клянусь, наша непробиваемая президент школы покраснела.
— Я вижу ты прислушался к моим словам по поводу волос... — была какая-то неловкость в ее голосе, но я точно знал, что именно этого Арми и добивался.
Он ничего не ответил, лишь улыбнулся своей фирменной улыбкой, поправил чехол с гитарой на спине и удалился за сцену, оставив Джули молча наблюдать за тем, как он уходит.
В семь часов вечера спортивный зал стал наполняться учениками и всеми непонятными людьми, которых они с собой провели, в половину восьмого было назначено начало выступлений. Мы с парнями были третьими по счету, две группы до нас должны были исполнить по пять треков, у нас же в запасе было всего три, но я почему-то был не уверен в том, что мы сможем исполнить и двух, я слишком сильно нервничал и мой мандраж передавался телепатическим путем, ей-Богу.
— Алекс, если ты будешь вот так дрожать на сцене - тебя засмеют, твои ладошки взмокнут и, считай, все наши труды псу под хвост, усек? — Арми сохранял железное спокойствие.
— Ты же слышишь этих парней? Они просто, мать его, отвал башки! — выругнулся Томас, явно подхвативший мой страх.
— И ты туда же, — Арми закатил глаза, — парни, очевидно, что мы не их уровня, но не дайте людям в зале узнать об этом, даже если все пойдет не по плану - держитесь так, будто вы короли этого мира, здесь главное показать энергетику, слиться с залом, усекли, балбесы? — Арми процедил эту фразу сквозь зубы, громкий звук басов мешал нам говорить нормально, да и не хотелось показать себя идиотами перед парнями из второй группы, стоящими рядом с нами.
И вот, первая группа отыграла свое выступление, зал вопил от радости, казалось, этот звук может пробить барабанные перепонки, но тут вышли другие ребята и зал закричал в разы сильнее, мощнее. Словами невозможно описать эмоции, которые я испытывал в тот момент. Что, если мы, действительно, облажаемся? Что, если я навсегда перестану в себя верить, если облажаюсь из-за того, что именно сегодня решил прыгнуть выше свой головы?
Один прекрасный человек как-то сказал мне о том, что верит в меня. Она сказала это с такой любовью, глядя на мое заплаканное лицо и разбитые в кровь коленки, тогда я шмыгал носом и заливался горькими слезами отчаяния, скорее, потому что мне было больше обидно, чем больно. Тогда я каждый раз падал, садясь на двухколесный велосипед, ведь до этого я катался только на четырехколесном. Она посмотрела на меня своими добрыми глазами и сказала: „Ты еще мал, в твоей жизни будет куча падений и куча подъемов, чтобы подняться нужно поверить в себя, а чтобы поверить в себя, знай, что кто-то уверен в тебе и верит в тебя. Я верю в тебя и знаю, что у тебя все получится."
Конечно, после ее слов я не сразу смог поехать и поверить в себя, но ощутив то чувство, когда в тебе уверены, ты просто не можешь подвести. Я собрал и выкинул из головы все гадкие мысли о том, что у меня ничего не выйдет, сел на велосипед, застегнул шлем сильнее и поехал. Мамины слова поддержки были безумно важны для меня. Знаю, что и отец верит в меня, а сейчас, перед своим первым выходом на сцену, я еще и вспомнил человека, чья вера в меня никогда не угаснет, который будет любить меня любым, которого всегда буду любить я, которого так рано потерял... Я помню слова человека, который поверил в маленького мальчика с заплаканным лицом и разбитыми в кровь коленками. Я больше не боялся выходить в зал, мысленно мама была со мной, и она точно верила бы в то, что я справлюсь.