Жертва так и лежала, поджав колени к животу.
Подошел, глянул, рассмотреть особо ничего не смог, а вот запах…
Да он ведь обгадился! И что теперь? Нож, наверное, весь в дерьме… Ну, коль начал, то заканчивай.
Зажав нос пальцами правой руки, левой рукой выдернул тряпку из-за пояса, наклонился, обхватил тряпкой рукоять ножа и резко дернул на себя. Опять этот противный чмокающий звук… я сразу отскочил назад: вдруг кровь или дерьмо попадут на одежду.
Ну, вроде все, надо двигать, и так еле на ногах держусь от таких приключений. Тщательно вытерев «счастливый» ножик, сунул его в правый сапог. Попрыгал немного. Вроде нормально. Жилетка, рубашка, штаны — великоваты, но ничего страшного, все лучше, чем та мешковина. Цепочку засунул в один из кармашков на поясе.
Подхватил мешок — килограммов десять точно.
Сдохну, пока таскать буду… может, бросить? Нет: сколько смогу, столько и протащу. Теперь вопрос: куда идти? А чего тут думать? Налево; все нормальные мужики ходят налево, и я пойду.
Закинув мешок за спину, неторопливым, осторожным шагом побрел влево от стоянки.
Мне повезло, по оврагу обычно весной и осенью протекает ручей, а летом пересыхает. Идти по дну овражка было легко и приятно, и главное, как раз в выбранную сторону.
Чудесное избавление от опасностей, спасение от смерти, пыток и кое-чего похуже — радовало и воодушевляло меня. Я старался прислушиваться к тому, что творится вокруг. Примерно минут через двадцать перестал улавливать шум и крики, доносившиеся ранее со стоянки каравана.
Мне было жалко этих людей, хотя мы не были знакомы. Нет, малец, в теле которого я оказался, может, и знал… может, там даже были его родственники, но помочь им я ничем не мог. Адреналин уходил, а вместе с его уходом навалилась усталость и зверски хотелось есть.
Сколько я так еще смогу пройти? На песке остаются мои явные следы, и если среди тех уродов, что остались на стоянке, есть следопыт или кто-то вроде него, то мне не уйти. Будем надеяться, что эти звери сегодня упьются и что я не завалил какого-нибудь сынка вождя… а может, они вообще решат, что он сбежал. Должно же мне повезти, просто обязательно должно. Честно: хочу жить и отомстить за те ужасы, что они творили.
— Клянусь, если выживу, то из этих ублюдков никто жить не будет! — Видимо, я так глубоко задумался, что начал произносить мысли вслух. Последнюю фразу я просто прокричал — и от этого очнулся и испугался. Выхватил тесак, остановился, прислушался. Никого. Слава богу, аккуратней надо.
Дорожка шла под уклон, а сверху с обеих сторон росли деревья, полностью скрывая своими ветками овражек. Темнота почти абсолютная, едва видно небо, которое в сравнении со стеной леса было светлее. Маленький рост в этот раз помогал мне. Расстояние до веток небольшое, иногда мне приходилось пригибаться. Даже для пигмеев-разбойников пройти здесь будет непросто.
Сколько я уже в пути — даже не знаю… устал сильно, живот прилип к хребту — так есть хочется, мешок просто неподъемный — плечи отваливаются, глаза слипаются — засну на ходу. Но я заставлял себя идти, понимая, что от этого зависит моя теперешняя жизнь. Заметил интересную закономерность — когда я очнулся под телегой второй раз, меня сильно донимала мошкара и комары, или что есть тут кровососущее. Когда подошла эта маленькая похотливая обезьяна, вся эта летающая бяка куда-то делась. И потом, в овражке, пока мы с ним мило общались, они тоже не докучали мне своим обществом. И вот иду я уже третий час, как минимум, а еще ни одна тварь меня не укусила, и животных в этом лесу как будто и нет. Странно. А ведь я очень боялся встречи с каким-нибудь представителем местной фауны из числа хищников, ведь ночь — это их любимое время.
Все, аллес, сейчас потеряю сознание и умру без всяких пыток. Надо присесть отдохнуть. Мне кажется или и правда стало светлее? Неужели утро, первое утро в этом мире?..
Остановился; меня раскачивало. Скинув с плеч лямки мешка, с облегчением вздохнул. Положил мешок на землю, из-за пояса достал топорики, кинул их около мешка, сел, прислонился к склону овражка и с наслаждением вытянул ноги. Немного подумав, скинул жилетку и снял сапоги. Хорошо! Неумолимо клонило в сон. Закинув сапоги за мешок, растянулся рядом. Укрылся жилеткой, голову — на мешок, благодать.
Спокойной ночи.
ГЛАВА 4
Спал как убитый. Проснулся — очень хотелось пить, есть — и наоборот. Отошел от стоянки, не надевая сапог. Сделал «наоборот». Вернулся и улегся обратно. Люблю думать лежа!