Шум воды услышал перед самым закатом, песок перешёл в гальку, начали попадаться средние и крупные камни, идти стало немного труднее. Не-е, классный мне пацан попался, выносливый. Очень хотелось спать, но пить хотелось ещё больше. Сапоги, доставшиеся от пигмея, просто класс, лёгкие, удобные, ноги в портянках, правда, немного взопрели, но примерно через каждые два часа я делал привалы, на которых отдыхал, скинув мешок и сапоги. Когда стало особенно жарко, поспал часа три, снова расстелив плащ, и полностью раздевшись. И ещё я на привалах кидал метательные ножи. Какое качество у них не знаю, не специалист. По форме похожи на рыбки, для меня тяжеловаты, в руке лежали удобно, придавая чувство мнимой защищенности. Я, что с ними никакой, что без них, но держа их в руках, чувствовал себя уверенней. Глупо, наверное, выглядел со стороны, метая железки в песок тренировался, но главное, я отвлекался от мыслей о моём пребывании в этом мире, и о мире этом самом.
При движении железо, что навешано на мне, ощутимо давило к земле и мне приходили в голову умные мысли, повыкидывать его к чертям собачим, но жаба давила больше, не слушая здравый смысл. Хотелось есть, спать, но особо хотелось пить. Начиналась жажда, меня шатало, я часто стал запинаться, всё чаще делал небольшие остановки, чтобы отдышаться и отдохнуть, и всё тяжелее было снова подняться и тронуться в путь.
Когда отчаянье когтями начало щекотать душу, и я подумывал остановиться на ночёвку и, пока ещё светло, слазить на поверхность, чтобы набрать, если найду, плодов, мне послышался шум, очень похожий на шум горной реки, не шум, а отголосок. Подумал глюки, но не остановился, как хотел, а побрёл дальше. В лесу не бывает тишины – шум листвы, крики живности и птиц, всё сливается в фон, долго прислушиваясь к которому, настолько привыкаешь, что уже не воспринимаешь его, и для тебя наступает тишина, и если что-то вклинивается постороннее, пусть даже шорох, то сильно бьёт по ушам. Поэтому, когда спустя минут двадцать, сложно ориентироваться во времени, не имея часов, я отчётливо услышал шум бегущей воды …
Остановился, прислушался и понял, что спасён. Вода!!! Где-то рядом текла вода. Сдержал первый порыв всё покидать, и броситься вперёд на поиск воды.
Я не бросил вещи, а продолжил движение в том же направлении. Смысл всё бросать – идя по руслу ручья, приду к воде всё равно, позже или раньше минут на пятнадцать – двадцать, какая разница, спешка погоды не сделает, а вот возвращаться потом за вещами, мягко говоря, не хотелось. Откуда появилось силы, не знаю, но пёр, как бронепоезд, даже перестав смотреть по сторонам. А зря. Совсем забыл, что именно у рек чаще всего охотятся хищники, выслеживая добычу, спешащую на водопой. Вот и я, нёсся на водопой, как та антилопа, не обращая внимание, что творится вокруг.
То ли меня толкнули, или я споткнулся, но падал я громко, даже закричал от неожиданности. Перед землёй сгруппировался, очень неудобно, скажу я вам, делать кувырок через голову, когда на спине немаленький, в сравнении с твоим телом, мешочек. Перелетев, с горем пополам, через голову, по инерции с полметра пропахал ногами песок, надо перевести дух, а то совсем умаялся, посмотрел вперёд и обомлел. Так вот, что меня толкнуло сзади в мешок, придавая скорости. Метрах в пяти от меня, также пропахав лапами недавно начавшийся песок, неторопливо разворачивалась в мою сторону Зверюга. С наших бурых мишек ростом, но больно отощавший, балерина, наверное, если девушка. Пасть, приоткрыта, язык вывалила, слюна капает, глаза злые, дикие, шерсть дыбом, ноги поджимает, к прыжку готовится, вот-вот кинется, решила, гадина, себе неплохой ужин устроить! Ну, теперь точно всё, этому монстру предложить мне нечего, кроме молодого, сочного, мяса. Схватился за топорик, да я его даже не докину. Засучил ногами, пытаясь отползти. Пропахав задом песок, спиной упёрся в стену оврага. Вскочить и забраться наверх, нереально, с мешком за спиной, уставшему. И так из последних сил на ногах держался. Жалко, все усилия зря, вода вот она, журчит совсем рядом, столько усилий, для тела физических, для моей души моральных. Одно радует, не плачу и не тянет, приучаюсь понемногу держать эмоции в кулаке.
Зверю наше соседство сильно не нравится, нервничает, поскуливать начал, видно, что готов убежать, но проголодался, видать, сильно, больной какой-то и голод толкает его напасть на непонятную жертву. Чего он так боится меня, ведь перед ним маленький ребёнок, ну пахнет от меня не очень, если бы я ел последнее время, сейчас бы и не так воняло. Так и сидели напротив друг друга, я на заднице, с топориком в руках, с выпученными перепуганными глазами, и этот рыжий монстр, всё никак не решивший, ужинать ему сегодня, или поберечь свою шкуру. Что его удерживало на месте, не знаю, но голод этот барьер победил, издав пронзительный крик, зверюга бросился в атаку. Всё, кранты, как же глупо! – выпустив из рук бесполезный топор, поджав ноги, принимая позу эмбриона, и вытянув вперёд руки, как бы защищаясь, прокричал я.