– Мне было приказано доставить это вам, господин Ракоши.
– Мне? – резко, но без волнения спросил Рейнольдс. Только Граф и его друзья знали его новое имя. – Когда его доставили?..
– Пять минут назад.
– Пять минут назад… – Рейнольдс холодно уставился на управляющего, театрально понизив голос на целую октаву. Мелодраматические нотки и жесты, которые могли бы вызвать смех у него дома, здесь, в этой запуганной стране, начинал понимать он, с готовностью, принимались как настоящие. – Тогда почему оно мне не было доставлено пять минут назад?
– Прошу прощения, товарищ, – голос вновь задрожал. – Ваш… ваш завтрак был почти готов, и я подумал…
– Вам не требуется думать. В следующий раз, когда для меня принесут послание, доставлять его немедленно. Кто принес?
– Девушка. Молодая женщина.
– Опишите ее.
– Это трудно. У меня это плохо получается. – Он заколебался. – Видите ли, на ней было пальто с поясом и большой капюшон. Она невысокая, можно сказать, невысокого роста, но хорошо сложена. Ее ботинки…
– Ее лицо, идиот! Её волосы!
– Волосы закрывал капюшон. Глаза голубые. Очень голубые глаза… – Управляющий ухватился за эту деталь, но потом заколебался и умолк. – Я боюсь, товарищ…
Рейнольдс оборвал его на полуслове и отпустил. Он достаточно узнал. Описание совпадало в какой–то мере с обликом дочери Янчи. Сначала он слегка разозлился – что удивило его самого, – зачем ей было рисковать. Но, поразмыслив, понял, что злится напрасно. Это опасно делать самому Янчи, который был хорошо известен сотням людей. Ему еще опаснее ходить по улицам, чем Шандору и Имре, выделявшимся из толпы фигурами, замеченными еще во время Октябрьского восстания, их помнили слишком многие. А вот молодая девушка не вызовет ни подозрений, ни нареканий, даже если потом начнут спрашивать о ней. То описание, которое дал управляющий, совпадало с обликом тысячи других девушек.
Он разрезал конверт. Послание было коротким, большими печатными буквами:
«ПРИХОДИТЕ СЕГОДНЯ В ДОМ, ВСТРЕТИМСЯ С ВАМИ В КАФЕ «БЕЛЫЙ АНГЕЛ“ МЕЖДУ 8 И 9 ЧАСАМИ».
Подписано «Ю».
Юлия, конечно, не Янчи. Тот не рискнул бы ходить по улицам, тем более назначать встречу в переполненном кафе. О причине изменения в планах Рейнольдс не мог догадаться. Раньше они решили, что Дженнингс после встречи с Рейнольдсом придет домой к Янчи. Могло случиться, что за домом установили слежку полицейские или информаторы. Могла быть и дюжина других причин. По обыкновению, Рейнольдс не стал тратить время на раздумывание. Догадки ни к чему не приведут. В свое время он все узнает от девушки. Он сжег в ванной письмо и конверт, смыл в раковину пепел и уселся за отличную еду.
Время шло. Проходил час за часом. Два. Три. Четыре часа. А от Графа не было никаких сообщений. Или у него возникли трудности с получением информации. Или, что более вероятно, пока не появилась возможность ее передать. Рейнольдс мерил шагами комнату, подходя иногда к окну, чтобы посмотреть на продолжающийся тихий снегопад, покрывающий уже темнеющие улицы города. Он начинал беспокоиться. Ему необходимо было встретиться с профессором, убедить того бежать к австрийской границе, требовалось время на встречу в кафе «Белый ангел», адрес которого он отыскал в справочнике. На все это времени оставалось очень мало.
Пять часов вечера тоже прошло. Еще полчаса… Без двадцати шесть резко зазвонил телефон, нарушив тревожную тишину ожидания. Рейнольдс протянул руку к трубке, добравшись до нее в два прыжка, и поднял ее.
– Мистер Джонатан Буль?.. – тихо и торопливо спросил Граф. Безусловно, это был его голос.
– Буль у телефона.
– Хорошо. Отличные новости для вас, мистер Буль. Я был днем в министерстве. Они заинтересованы в предложении вашей фирмы. Особенный интерес вызывает прокат алюминия. Им хотелось бы обсудить это с вами прямо сейчас, при условии, что вы согласны принять их верхний предел цены – девяносто пять.
– Думаю, моя фирма сочтет ваши условия приемлемыми.
– Тогда сделка состоится. Мы можем переговорить о деталях за обедом. Шесть тридцать не очень рано для вас?
– Вовсе нет. Я буду там. Третий этаж, не так ли?
– Второй. Тогда до шести тридцати. До свидания. – В трубке раздался щелчок, и Рейнольдс опустил ее на рычаг.
Судя по звучанию голоса, Граф торопился и опасался, что его подслушают, но Рейнольдс получил нужную информацию. Буква «Б», с которой начиналась фамилия, означала отель «Три короны», полностью укомплектованный сотрудниками АВО и его агентами. Жаль… Это делало втройне опаснее встречу с профессором. Но по крайней мере он будет знать, куда попал. Все в отеле будет против него. Номер пятьдесят девятый, второй этаж, обед у профессора в шесть тридцать. По идее, в это время номер должен быть пустым. Рейнольдс взглянул на часы и не стал мешкать. Он подпоясал куртку, нахлобучил по самые уши шляпу, привинтил специальный глушитель к своему бельгийскому автоматическому пистолету и положил его в правый карман. В другой карман он сунул фонарик с прорезиненной ручкой. Две запасные обоймы к пистолету он спрятал во внутренний карман пиджака. Затем позвонил управляющему на коммутатор и приказал ни в коем случае не тревожить его ни посещениями, ни телефонными звонками, ни посланиями, ни едой в ближайшие четыре часа. Закрепил ключ в замке, оставил включенным свет для тех любопытных, которые захотят заглянуть в замочную скважину. Открыл окно в ванной комнате и покинул помещение по пожарной лестнице.