Около тридцати секунд ушло у меня, чтобы найти раздел встроенного оружия. Как и ожидалось, «Гектор» располагал небольшим, но смертоносным потенциалом. В меню вооружения было два пункта: «Вольфрамовый резак» и некий «Модифицированный плазмотрон», о котором у меня было лишь смутное представление. Напротив него горел красный восклицательный знак, так что я предпочёл остановиться на резаке.
Выполнив необходимую комбинацию движений ладонью, я тут же увидел, как из левой руки «Гектора» выскочило длинное, около метра, лезвие из тёмного коричневатого металла, заменив собой отодвинувшуюся внутрь ладонь. В центре дола, почти доходя до ребра жёсткости, находилось неизвестное мне устройство. Я видел лишь поршни, двигающиеся с бешеной скоростью, и дым, который довольно быстро начал идти от него. Затем я с ужасом заметил, как лезвие начало раскаляться. Я успокоил себя, вспомнив, что вольфрам является одним из самых устойчивых к температурам материалов в мире. Вдобавок, судя по цвету, это не чистый вольфрам, а сплав. Скорее всего, оно и должно так накаляться. Панель состояния резака, выскочившая снизу на экране, показала умопомрачительную температуру — 4000°С.
Значит, действительно сплав. Я чётко знаю, что температура плавления вольфрама чуть меньше 3500°С. Что же, время опробовать это лезвие из преисподней. Благо, у меня как раз завалялась отличная мишень…
Я направился к продолжавшему стрелять роботу и с размаху ударил его резаком. Как и ожидалось, разрезать его одним махом не вышло, однако сила удара вкупе с невероятными температурой и прочностью резака сделали своё дело. Охранник задымился и начал сыпать искрами. Лезвие разрезало его почти на треть и постепенно входило всё глубже. Дым, красный от раскалённого металла, освещавшего его изнутри, валил, словно из огнетушителя, жуткий скрип разваливающегося робота, водопады жидкой стали, стекавшие по нему на пол, потоки светящейся раскалённой жидкости, словно кровь, заливали стены и пол, застывая на них неаккуратными брызгами. Гудение нагревающегося механизма достигло пика, заглушая даже грохот минигана, продолжавшего без толку расстреливать непробиваемый «Гектор» в упор. Последний раз дёрнувшись, робот затих. Миниган умолк. Лишь мой резак продолжал впиваться в сталь, словно раскалённый нож — в масло.
Вытащив его, я наблюдал, как оплавленный охранник валится на землю. Я ещё раз посмотрел на своё новое оружие, восхищаясь его мощью. С таким лезвием я мог бы добывать любую руду и разрушать все преграды на своём пути. С такой бронёй ни один противник даже рядом не сможет стоять со мной. Так я решил. Снова. Снова допустил ошибку. Снова стал опрометчивым. И снова был наказан.
Медленно грохоча тяжёлой броней, из серой секции вышел ещё один автономный охранник. Я отчётливо видел его через раскрытую дверь. Он был гораздо крупнее обычных и явно принадлежал к другой модели. Найдя режим приближения, я разглядел на его наплечнике надпись «ARX-5».
Получается, он слабее моего «Гектора»? Без проблем, управимся. Просто разрежу его этой штукой — и дело с концом. Каким бы огромным он ни был, это будет просто.
Словно услышав мои мысли, пятый остановился. Из-за его спины медленно выдвинулась какая-то труба. Опустившись ему на плечо, она нацелилась на меня. Я не знал, что это, но предполагал, что ничего хорошего мне не светит. Подтверждая мои мысли, орудие выстрелило в меня. Грохот взрыва, сильный толчок, сдавленный крик Энни.
«Гектор» отбросило на несколько метров назад. Он врезался в стену, оставив на ней огромную вмятину. От удара всё здание бункера затряслось, с потолка посыпалась плитка и штукатурка. Многие лампы погасли. Их сменили аварийные, красные. Сирена заревела ещё громче.
В ушах до сих пор звенело. Я будто оказался внутри колокола, по которому ударили молотом. К счастью, загадочный металл полностью отразил удар. На нагруднике осталось лишь большое чёрное пятно разрыва. Теперь я мог взглянуть на своего противника. Убрав миномёт за спину, он выдвинул из обеих рук по минигану. Не той пятимиллиметровой игрушке, которой были вооружены седьмые. Это было оружие, которое до кризиса ставили на военные самолёты. Я хорошо знал о нём только благодаря легендам. Якобы где-то в Подземке был найден остов истребителя, с которого были сняты эти пулемёты. Говорили, что ими вооружен Чёрный рейдер. Полумифический персонаж подземного фольклора. В любом случае, передо мной был не он. А вот пулемёты в его руках были настоящими. M61 Vulcan. Двадцатимиллиметровые патроны. Вращающийся блок на шесть стволов. Настоящий ночной кошмар. Оружие, достойное того, чтобы им пугали детей.
С громким гулом стволы завертелись. Я вовсе не хотел проверять, пробьют они мою броню, или нет. Выставив вперёд правую руку, я плотно сжал ладонь и протянул средний и безымянный пальцы, словно цепляя ими что-то.
Комбинация была распознана.
— Запуск плазмотрона, — констатировал мёртвый голос бортового компьютера.
Гудение неизвестного оружия заглушило почти все звуки. Энни испуганно прижалась ко мне. Ладонь правой руки «Гектора» раскрылась, я увидел, как вокруг неё загорается белое зарево. Бездушный охранник, машина, не способная испытывать страх, даже не пытаясь уклониться, направил на меня свои пулемёты. На панели состояния отобразилась сплошная хаотичная масса разнообразных показателей и графиков, в которых я ничего не смыслил. Увидев, что горевший красным кружок в углу панели сменил цвет на зелёный, я резко сжал кулак.
То, что произошло вслед за этим, было невозможно описать. Словно сама геенна огненная разверзлась и устремилась на волю через мою руку. Толстый луч белой материи мгновенно врезался в стоявшего в нескольких метрах от меня пятого. Его броня в считанные мгновения раскалилась и начала плавиться. Она даже не растекалась, а вела себя, словно песчаная стенка, в которую направили струю воды из шланга. Брызги раскалённого металла разлетались во все стороны, все источники света померкли перед яркостью луча плазмы. Боезапас робота детонировал — и он взорвался, разлетевшись на оплавленные куски. Луч плазмы, пробив его насквозь, устремился вперёд по коридору, постепенно рассеиваясь. Я разжал руку, выключив плазмотрон. Одновременно с этим я наконец-то ощутил невыносимую боль. Казалось, что я засунул свою руку в раскалённую печь. Я закричал, однако ничего не мог поделать — оставалось лишь терпеть. Рука сохраняла чувствительность благодаря высокой устойчивости тоннельщиков к температурам, которая развилась у них вследствие проживания среди потоков лавы. Однако даже для меня такая температура была невыносимой.
Стоило мне лишь попытаться выбраться, как в коридоре появились новые охранники. Среди них были как седьмые, так и пятые. На меня обрушился настоящий ураган разнокалиберных патронов, однако они не оставляли ни следа на моей броне из странного зеркального металла.
Обожжённая рука нестерпимо болела, но я стоически стиснул зубы. Вновь достав резак, я начал пробивать себе путь через полчища охранных модулей. «Гектор» превосходно управлялся, в точности повторяя мои движения, а раскалённое лезвие эффектно разрезало противников на куски. Один за другим, они падали. Я бросился на огромный ARX-5, возвышавшийся над седьмыми, и пронзил его точно в центр нагрудника, отчего огромный робот медленно завалился на спину. Не дожидаясь его падения, я резко рванул рукой в сторону, зацепив сразу нескольких противников. Один взорвался, отбросив остальных. После этого я разнёс в клочья ещё одного сильным ударом правой руки. Резак метался из стороны в сторону, разя направо и налево, плетя вокруг меня паутину смерти. Охранников становилось всё меньше и меньше. Ещё несколько секунд яростного сражения — и в заваленном металлоломом коридоре остался лишь я. Словно подтверждая мою победу, сирена тотчас умолкла.