Выйдя из комнаты, я зашла к Диксону:
— Дик, проснись, — я начала тормошить его за плечо, отчего он вскочил, резко открыв глаза.
Я ощутила его испуг. Затем он уставился на меня, и испуг сменился облегчением, а затем, смущением. Посмотрев на себя, я обнаружила, что всё ещё одета в свою тонкую импровизированную ночную рубашку, которая ещё и сползла на одно плечо.
Поправив рубашку, я вкратце объяснила ему произошедшее. Дик быстро понял и перекочевал в комнату Регины, чтобы помочь мне перенести Рида к нему. Скорее всего, после случившегося он проспит довольно долго, потому я решила лечь с Региной. Вряд ли ей будет приятно очнуться после пережитого в одиночестве посреди тёмной комнаты.
И всё же, как такое получилось? Его не было не более нескольких минут. Неужели теперь припадки происходят так быстро? Или это связано с тем, что он возвращался из мастерской без меня и экзоскелета? Загадка.
Я обняла Регину и попыталась успокоить её мысленно. Я не знала, как это работало, потому могла лишь догадываться, получалось у меня, или нет. Вскоре я ощутила, как беспамятство перешло в обычный сон. Её дыхание выровнялось, она перестала стонать и ворочаться.
Что же теперь будет с Ридом? Переживёт ли он это? Сможет ли оправиться? Всё зависит лишь от него. Ну, а я могу лишь оставаться с ним. С моим Ридом.
***
Я очнулся. Разум снова был чист, насколько это было возможно. Всё ещё была ночь.
Самым ужасным было то, что я отчётливо всё помнил. Помнил, как шёпот пробудился, помнил, как он начал управлять мной, как я вошёл в комнату. Во всех деталях помнил искажённое ужасом лицо Регины. Её наполненные слезами мольбы глаза. Её дрожащий шёпот, умоляющий остановиться. Помнил, но понимал, что ничего не мог сделать. Безумие поглотило меня, забрало контроль. Я был лишь молчаливым свидетелем собственных действий. Безучастным зрителем своих злодеяний. Это было чудом, что Линди сумела остановить меня в последний момент.
Лицо Регины всё не выходило из моей головы. Я ещё никогда не испытывал такого стыда и боли от осознания того, что навредил кому-то. Мне хотелось провалиться под землю, исчезнуть, испариться. Я боялся попасться ей на глаза, боялся вновь напугать её. Ведь теперь она будет раз за разом вспоминать тот случай, видя меня. Теперь она уже никогда не сможет смотреть на меня без страха или доверять мне. Возможно, я нанёс ей непоправимую травму — мне было очень плохо.
К счастью, видимо, между приступами был некий интервал, так как, несмотря на прескверное душевное состояние, я не слышал шёпота.
Собравшись с силами, я всё же вышел из комнаты. Регина спала. Линди, видимо, была с ней. Зато в комнате Дика было пусто. Я обратил внимание на свет, падавший на стены откуда-то снизу. На первом этаже кто-то был.
Спустившись, я застал там Диксона. У него в руке был стакан с чем-то спиртным.
— Дик…
— Чего тебе?
— Она сможет когда-нибудь простить меня?
— От неё зависит. И от тебя тоже.
— А что ты думаешь?
— С одной стороны, это был настоящий кошмар. Меня там не было, но я могу представить, каково это. С другой, ты себя не контролировал, так что не виноват в произошедшем прямо. Лишь косвенно. Не уйди ты так далеко, этого бы не произошло.
Слова Дика были взвешенными и логичными. Они успокоили меня.
— Что мне делать?
— Для начала — извинись перед ней. Если повезёт, она простит тебя, но даже после этого между вами останется стена. Ты должен будешь её преодолеть, а как это сделать — решать тебе. Спокойной ночи.
Диксон залпом допил свой напиток и направился к себе в комнату, оставив меня одного, сидящего под старой лампочкой в небольшой, но уютной гостиной. Оставив меня наедине со своими мыслями.
Впрочем, моё одиночество продлилось недолго: аккуратно ступая по высоким ступеням маленькими ножками, Линди спустилась ко мне.
Ничего не говоря, она налила себе воды и уселась напротив, медленно попивая из стакана и сверля меня своими огромными зелёными глазами.
— Не смотри на меня так. Я знаю, что виноват.
Пожав плечами, она уставилась на воду в стакане.
Я вновь удивился её мировоззрению. Казалось, будто после нашей встречи она перестала волноваться о чём-либо. Словно предоставила мне решать все её проблемы, взамен защищая меня от сумасшествия. Почему-то у меня складывалось ощущение, что она меня использовала. Компенсировала мной недостаток внимания и теплоты.
— Пойдём спать? — вдруг спросила она. — К чему это всё?
— Ты права, — я встал из-за стола. — Сейчас нужно как следует выспаться, а все вопросы решим завтра.
Я помог ей подняться по крутой лестнице и выключил свет, после чего проводил её к нашей комнате. Всё же глаза тоннельщика дали мне прекрасное ночное зрение.
Я улёгся в постель и вновь попытался заснуть, но мысли о произошедшем всё равно не давали мне покоя. Тревога заново начала проникать в моё сердце, наполняя его холодом. Осознание того, насколько я был близок к окончательному превращению, давило на меня. Внезапно Линди обхватила мою руку и прижалась ко мне, словно согревая. Холод начал уходить, потянув за собой все неприятные мысли и эмоции. На душе стало легко и светло. Вздохнув, я попытался улыбнуться окружавшей меня темноте, после чего довольно быстро заснул.
***
Когда я проснулся, то обнаружил Линди сидящей за столом около окна, выходившего на обрыв, что давало довольно красочный пейзаж. Я в очередной раз удивился её необычной внешности. На столе перед ней возвышалась гора свежих яблок, которые она с усердием поедала. Заметив, что я проснулся, она бросила одно мне.
Приняв яблоко, я встал с постели и, поборов в себе отвращение, взглянул в зеркало. Предо мной предстало серое, покрытое шрамами тело тоннельщика. Множество следов от попаданий и ожогов, от левой руки остался лишь огрызок, правая — сплошной ожог.
Разместив за ухом модуль управления, я надел протез и подвигал рукой, убеждаясь, что она работает. Затем я оделся и откусил от яблока большой кусок.
— Регины сегодня не будет до вечера, — опережая мой вопрос, сказала Линди. — Она нашла работу у знакомого механика и теперь помогает ему, одновременно зарабатывая деньги.
— Зачем они ей? — удивлённо спросил я.
— Чтобы купить этот дом, ей пришлось потратить не только твои деньги, но и свои. Теперь у неё ни цента.
Совесть вновь больно уколола меня.
— Лучше не лезь к ней сегодня. Дай ей время, чтобы успокоиться.
— Ладно, тебе виднее. — Я закончил сборы. — Идём, есть дело.
— Куда?
— Хочу посмотреть, что там с экзоскелетом. Зная этого инженера, уверен, он всю ночь работал над ним.
Мы вышли из дома и направились в сторону промышленной зоны. Линди прихватила с собой несколько яблок.
— Почему ты ешь так много яблок? И откуда их берёшь?
— Мне Дик покупает, — с гордостью ответила она, даже не прожевав как следует.
Стоило нам войти в уличную толпу, как Линди тут же вцепилась в мою руку. Она явно нервничала. «Скорее всего, — думал я, — это связано с тем, что она ощущает эмоции всех окружающих». Должно быть, нахождение в подобном месте было для неё неприятным.
Ускорившись, я вывел её на открытое пространство, за что она вознаградила меня благодарным взглядом своих огромных глаз. В груди опять что-то ёкнуло. Я отвернулся, чтобы она не видела, как я покраснел, если это вообще возможно для тоннельщика. Впрочем, она наверняка ощутила моё смущение, так как тут же довольно заулыбалась.
Вскоре мы подошли к уже знакомому ржавому зданию кузницы. В этот раз дверь ангара неподалёку от главного входа была открыта. Я видел через неё знакомый сверкающий корпус «Гектора».
Подойдя поближе, я увидел, что в соседнем ангаре стоит Шерман, а около него — останки Грапплера. В дальнем углу, обложившись деталями и инструментами, сидел наш знакомый. Рядом стояли баллоны с жидким азотом и множество сложных инструментов, в том числе и тот, который я прихватил из бункера.