Мне нечего было ему ответить. Опустив голову и смотря только под ноги, я побрела обратно к дороге. К моему удивлению, Виллис терпеливо шел рядом.
— Ты собираешься пройти весь путь пешком? — удивился он, когда я не остановилась у его машины, а упорно двинулась дальше. — Ты хоть знаешь, сколько километров до ближайшего населенного пункта?
— Я даже не знаю верной дороги к нему, — безразлично ответила я.
Виллис завел машину и медленно стал двигаться рядом со мной, опустив стекло с водительской стороны.
— Не глупи. Садись. Я довезу тебя куда нужно, — но, не заметив ответной реакции, продолжил. — Позволь мне хоть раз сделать что-то хорошее.
— Подвести врага всех вампиров? — усомнилась я в его словах, хоть и готова была уже сдаться — высокие шпильки не подходили для долгих прогулок.
— Ладно, сделать снова что-то плохое. Такая формулировка тебя устраивает?
Это заставило меня улыбнуться, и я остановилась, в нерешительности взглянув на машину.
— Садись, — упрямо повторил он, останавливаясь и открывая дверь с пассажирской стороны.
— Спасибо, — сказала я, усаживаясь в машину и захлопывая за собой дверцу. Автомобиль резко дернулся с места.
Несколько минут в салоне царила тишина, но миллионы вопросов разрывали меня на части.
— Как ты узнал?
— Что?
— Про Эдриана?
Виллис тяжело вздохнул, вжимая педаль газа в пол.
— Я был там. После собрания, Ньюбелзы отправились домой, а мы с Эдрианом задержались, обсуждая твой выпускной. Охотники поджидали их на выезде. Проткнув шины, они ослепили их вспышками. Очевидно, что их целью был только Кристиан, но Эвелин кинулась защищать его. Нападавшие не успели отрубить им головы, что собственно их и спасло. Следом ехала семья вампиров, отвлекшая охотников. Дальше подоспели стражи.
— И многие погибли? — спросила я, отвернувшись и глядя только на дорогу.
— Трое стражей и один вампир, — совершенно спокойно ответил он, словно его это не особо заботило. — Когда мы подъехали, Кристиан был еще в сознание. Я слышал, как он из последних сил шептал Эдриану что ты — охотник, и сама организовала это нападение. Он многое успел наговорить, пока его не забрали в госпиталь. Не нужно быть гением, чтобы заметить, как изменился в лице твой спутник. Это было лицо маньяка. Я попытался остановить его, но он отбросил меня как тряпичную куклу, чертов ублюдок. Упав, я помял капот чужой машины. Ну а после отряхнулся и поехал за ним следом, с надеждой, что еще увижу тебя живой.
— Он меня отпустил, — мрачно проговорила я, осторожно поглаживая шрамы на костяшках пальцев.
— Этого следовало ожидать, — кивнул вампир.
— Почему?
Виллис промолчал, сделав вид, что настраивает печку.
— Виллис? — мне нужен был ответ.
— Просто, он не такой уж придурок, как я считал раньше. Да, Эдриан чудик, но в хорошем смысле, и он действительно не желает твоей смерти, несмотря ни на что. Для вампира он слишком… добр.
Я покачала головой, вспомнив всё, что успела сегодня прочитать о нем.
— Не веришь? — удивился парень.
— Просто сомневаюсь. Тебе, наверное, лучше знать, за такой-то срок. Так почему ты всё-таки здесь?
— Разве я не объяснил тебе только что?
— Нет, — ответила я, взглянув в эти сапфировые глаза, — почему ты помогаешь девушке, которая пытается свергнуть вас с пьедестала? Я же охотник.
— Не смеши меня, — рассмеялся он, — уж извини, но думаю, твои заслуги в этом деле слегка преувеличены. Ты слишком… бесхитростна.
— Глупа, — предложила я свой вариант.
— Ни в коем случае, — тут же исправил себя вампир. — Быть может, я не так долго знаю тебя, но ты была искренна в своих поступках. Поверь мне, это я знаю точно. Ты нас, конечно, недолюбливаешь, но тебе нет дела до этой войны. А ваши с Эдрианом проявления чувств были до тошноты правдивы, — он даже скривился, словно одна мысль об этом заставляла его чувствовать дурноту. — Не люблю, когда страдают невинные.
— Расскажи мне, — тут же попросила я, почувствовав его боль, запертую где-то глубоко внутри.
— Что? — не сразу понял парень.
— Свою историю. Что случилось.
На секунду его взгляд потемнел, став иссиня-черным. Виллис отвернулся, нервно прикусив губу.
— Это не для таких милых ушек.
— Тебе станет легче, — уговаривала его я.
— Легче уже не станет, — растянуто проговорил он, сжимая руль крепче, так, что я побоялась, что тот разлетится в прах.