— Ничего не понимаю, прости.
Не знаю, у кого просила прощения, но оба поняли и кивнули, да так синхронно, что я удивилась. Странная ситуация…
Но тут дочь снова вмешалась, она решила представиться, указала пальчиком на себя и сказала: — Амелина, Ами.
Никогда таким образом не сокращала её имя, да и она не говорила. Для меня и близких она была Амелька. А тут такие изменения. Мужчина, услышав имя, повторил жест и сказал низким голосом: — Дэринтаз.
Дочь, широко улыбаясь, повторила: — Дэринтаз, дядя Дэри.
Мужчина показал пальцем на меня и кивнул, сразу понятно, что спрашивает мое имя.
— Милина, мама Лина. Представила меня дочь, пока я туго соображала, что вообще происходит с моей тихой и скромной девочкой. Мужчина кивнул и слегка улыбнулся. Тут я заметила, что у нашего знакомства появились свидетели. Четверо мужчин, сопровождающие тех двоих заключённых во все глаза смотрели на нас.
На дочери были тонкие лосины и удлиненная футболка с принтом в виде куклы Барби и стразами, на ногах крепко зашнурованные кеды и тонкие носочки. Волосы растрепались и требовали расчёски и резиночек, которые видимо продолжили путешествие вместе с моей обувью. Главный что-то сказал своим ребятам на том же непонятном языке и они начали приближаться к нам, отчего я напряглась и прижала к себе дочь. Ами, как она сама решила сократить своё имя, наоборот, выглядела спокойной и не боялась. Повернулась ко мне и прошептала: — Не бойся, мама, они нам помогут.
— Откуда ты знаешь? Так же шепетом я спросила у нее. В ответ она просто пожала плечами.
Глава 5
Тем временем мужчины, в таком же порядке, как и сопровождали заключённых, то есть с четырех сторон начали приближаться к нам, в итоге окружив плотным кольцом. Представьте себе, вы сидите на земле голодная, холодная и обессиленная с ребенком на руках, а над вами нависают здоровенные мужики, которые совершенно непонятно чего от вас хотят. В общем, к такому я была не готова, меня начало трясти и в панике я начала шептать: — Пожалуйста, не трогайте, прошу, не надо, не надо, пожалуйста…
Мужчины, увидев, что я испугалась, замерли на месте и озадаченно посмотрели на главного. Тот в свою очередь нахмурился и задумался. Потом поднял руки ладонями вперёд и начал спокойно говорить и опять на своем непонятном языке. Состояние моё ухудшалось с каждой минутой и я держалась из последних сил. Все были хмурые и недовольные, я напугана, только Амелька спокойно за всем наблюдала, а потом вдруг заговорила на языке мужчин и спокойно что-то им начала объяснять. От пережитого шока и общей слабости я все- таки упала в обморок.
В сознание приходила с трудом, как фоном слышала голос дочери, которая с воодушевлением что-то рассказывает, вот только слова я не могла разобрать. А потом осознание происходящего резко накрыло меня. Приподнялась на локтях, на большее меня не хватило, и стала осматриваться. Комната металлического цвета примерно 10×10, кровать одноместная, на которой я лежу, как будто выходит прямо из стены, а также маленький столик из стены, на котором стоит стакан воды и какие-то пилюли. Окон не нашла, светильников тоже, но в комнате все равно было светло. От серебристого цвета в глазах начало рябить и я закрыла их руками. Пока лежала в голове возникло множество версий того, что же с нами случилось. Умерли ли мы или просто я сошла с ума, может это другое государство или (о, ужас!) фэнтези мир. Как быть дальше и как себя вести, чтобы не нарваться на неприятности. Голос дочери начал приближаться, потом в одной из стен открылась дверь, которую я не увидела при осмотре, и в комнату ворвался маленький ураганчик по имени Амелина. Она сладко щебетала, что понимает сказочный язык, что мы оказались в волшебном мире, где у детей может быть несколько пап, как она и мечтала (простите, ЧТО???), что здесь все добрые и как ей понравилось играть с дядей Дэри, как она и Дэри со своими солдатами нас привезли в этот дом, как переживала обо мне, но врач её успокоил и т. д. Я была в шоке, мне даже на миг показалось, что мою дочь подменили, но это точно была она. Такая воодушевленная, открытая, веселая. Такой я её видела очень редко и в груди резко стало тесно.