— Ладно, ладно, — говорю я, собирая свои вещи, — иду. Тебе нужно выйти, да?
Она снова гавкает и бьет хвостом по полу.
Я выпускаю ее, и она, выбежав наружу, несется к чахлым кустикам на пустыре по соседству. Пока я укладываю вещи, Юта бегает вокруг. В конце концов она делает свои дела — большие, и маленькие — и рысью несется обратно, чтобы усесться у задней двери грузовика.
Мне остается только изумленно таращиться на нее.
— Ты, типа, самая умная собака, да?
ГАВ!
Я смеюсь и открываю для нее дверь.
Юта забирается внутрь, но тут из соседнего номера выходит служащий мотеля.
— Она была с вами в номере?
Не вижу смысла врать, тем более что мог бы купить это место, сделав всего лишь пару телефонных звонков.
— Я мыл ее.
— У нас строго запрещено размещение домашних животных, сэр. Боюсь, придется заплатить штраф за уборку.
Через два номера от нас открывается дверь. Пожилой мужчина с обвисшим животом и в грязной сальной одежде выходит из номера, роясь в кармане. Он достает пару купюр. Женщина неопределенного возраста — мне кажется, ближе к сорока — забирает деньги. Она не прячет их ни в карман, ни в бюстгальтер, потому что у нее нет ни того, ни другого. На ней тонкий шелковый халат, наброшенный на плечи и свободно завязанный, а то, как он запахнут, оставляет для фантазии ноль целых ноль десятых процентов простора.
Я смотрю на нее, она смотрит на меня, а служащий переводит взгляд с меня на нее и обратно.
Я ухмыляюсь.
— Полагаю, насчет проституток тоже есть строгий запрет?
Женщина сверлит меня взглядом.
— Иди в пи...
— Для этого тебе придется заплатить мне, милая, — говорю я.
Она поворачивается лицом к нам обоим и позволяет халату сползти еще ниже — наверное, считая свою позу соблазнительной.
— Конечно, есть строгий запрет, — она подмигивает. — Но Рикки любит рисковать, правда, Рикки?
Я смеюсь.
— О, вот как, — я не очень вежливо пихаю Рикки плечом. — Она бесплатно оказывает вам услуги, и вы закрываете глаза на ее трюки.
— Она платит за аренду, — бормочет Рикки, потирая руку.
— Спорю, что так и есть, — я рывком открываю дверь своего грузовика. — Соответственно, и я не плачу штраф за уборку или что-то там еще.
Рикки отворачивается, его внимание сосредоточено на проститутке. Наверное, в мыслях уже рисует минет, который его ожидает.
— Нет... ничего страшного.
— Так и думал.
Я уезжаю. В зеркале заднего вида я вижу проститутку, которая тащит Рикки в комнату, на ходу расстегивая ему ремень. Неплохо устроилась, вонючая гребаная шлюха.
Не мое дело, конечно. Мне нравится сексуальность и развязность, но не... такая. Что бы это ни значило.
Не могу даже описать словами то, что чувствую, так что оставлю впечатления при себе.
Просто... фу. И хватит об этом.
У меня никогда не было собаки, и должен признать, что быть хозяином собаки — это здорово. Юта спит некоторое время, пока я за рулем, а затем прыгает на переднее сиденье рядом со мной. Я опускаю для нее окно, и она высовывает голову, наслаждаясь ветром. Мне нравится смотреть, как она развлекается, трясет головой, забрызгивая своими слюнями заднее окно и дверь грузовика.
Мне хочется передохнуть, и я торможу, оглядываясь. Вокруг только пустыня. Я выпускаю Юту и бросаю ей теннисный мяч. Она несется за ним, находит, приносит мне, кладет к ногам и лает, чтобы я снова его бросил. Так мы проводим полчаса. Я бросаю Юте слюнявый грязный теннисный мяч и чувствую себя так хорошо, как не чувствовал уже давно. Мне весело. Мне... хорошо.
Она принимает меня без вопросов. Ей ничего не нужно обо мне знать, ничего не важно, кроме того, чтобы я заботился о ней, кормил, мыл и обращал на нее внимание.
Вернувшись в грузовик, Юта как-то ухитряется уложить свою слоновью тушу на переднее сиденье, кладет голову на консоль между нами, и я, пока еду, глажу ее и чешу меж ушей.
Открытые окна, музыка, солнце в лицо, собака рядом.
Мне нравится.
GPS обещал, что я доберусь из округа Гумбольдт, Калифорния до Ардмора, Оклахома примерно за тридцать два — тридцать три часа. Но я не спешу, так что путь занимает три дня.
Ардмор, Оклахома. Унылый, скучный, раскаленный. Центр города по-своему мил, хотя когда-то этот район был настоящим Диким Западом. Узкие улочки в центре города, дома, стоящие вдоль обочин, и припаркованные на каждом углу автомобили. Большинство зданий с традиционным кирпичным фасадом, и все они похожи одно на другое.