Но я не этого хочу. Если бы я хотела пальцы, то использовала бы собственные. Что, в общем-то, сейчас и делаю, касаясь себя, все ближе и ближе подводя к оргазму. Но в фантазии я хочу больше, чем его пальцы. Я подхожу, кладу руки ему на плечи и опускаю его на колени. —Боготвори меня своим ртом, — сказала бы я ему. Как в книге, которую недавно читала.
И он делает это.
У него ловкий опытный язык. Может, он использует и пальцы тоже. Пальцы и язык. Быстрее и быстрее. Теплый, влажный, сильный, умелый. Возносит меня все выше и выше, беря не спеша.
Я полностью ушла в фантазию. Воображаю себе это. Представляю его густую светлую гриву между моих бедер, почти ощущаю внутри себя его пальцы вместо моих собственных, почти чувствую его язык, скользящий по моему клитору. Почти реальность. Да. Да. О, Боже!
Слышу какой-то шум, но, полагаю, это скорее всего кот. Меня это не волнует. Я здесь, мои бедра раскинуты на кровати, вспышки молний пронзают меня.
— Лок! Я выкрикиваю его имя, потому что в моей фантазии именно он подарил мне этот оргазм — первый более чем за год.
— Найл, я… ох, святой Боже!
Я слышу его голос.
Мои глаза распахиваются. Он здесь.
Реально.
В моей комнате.
Наблюдает, как я кончаю. Наверняка слышал, как я выкрикнула его имя. Смотрит, как я кончаю, представляя себе его.
Пошло все на хер. Я смотрю на него и довожу себя до края, вызывая движениями пальцев еще несколько всплесков теплой дрожи, не разрывая при этом зрительного контакта с ним.
— Господи, — он трет лицо обеими руками.
— Что ты делаешь в моем доме, Лок?
Я убираю свою руку, но не завязываю шнурок на штанах. Не сажусь на постели. Оставляю брюки спущенными на бедрах. Оставляю на виду свои трусы — простые черные шорты — ничего сексуального. Но его взгляд задерживается на них. Моя рубашка задралась, оголив живот и слегка обозначив бордовый бюстгальтер. Неосознанно его тело само реагирует эрекцией.
— Я… я не мог просто так убежать. Оставить тебя думать, что не хочу этого, — он ерошит пальцами волосы, сжимает руки в кулаки и делает шаг ко мне. — Это не из-за тебя. Я хотел объяснить… Я постучал, подождал… Я беспокоился о тебе.
— Ты часто врываешься в дома одиноких женщин, которых едва знаешь?
— Нет… я… нет. Прости.
Его взгляд, правда, не извиняющийся. Он горит желанием. Пенящиеся штормовые волны. Глаза цвета бушующего моря.
— Ты звала меня по имени.
— Ты оставил меня на взводе.
— Я и себя оставил на взводе.
Он приближается еще на шаг. Грудь вздымается, глаза прищурены, брови сведены, челюсти стиснуты, кулаки сжаты. Страшное, огромное, первобытное воплощение мужественности. Дикие распущенные волосы, черная футболка плотно облегает крепкие мускулы.
Боже, я не могу выбросить из головы свои Лок-фантазии. Я сажусь на краю кровати.
— Почему ты убежал, Лок?
— Мы не должны.
Он здесь. Прямо сейчас. В сантиметре от меня. Я раздвигаю колени, и он помещает свои бедра между ними. Мне нужно посмотреть вверх, чтобы увидеть его глаза.
— Не должны что? — спрашиваю я почему-то шепотом.
— Делать этого, — бормочет он тихо, словно от громких слов все разрушится.
— Делать что? — не шепчу, а выдыхаю я, неспособная говорить громко.
— Это.
Он склоняется надо мной, прижимая спиной к кровати. Он на мне. Боже, это даже круче, чем моя фантазия. Этот поцелуй не отчаянный и нежный, не сомневающийся или безумный. Он целенаправленный. Обещающий. Этот поцелуй говорит о том, что Лок знает, как целовать; знает, как свести меня с ума просто при помощи губ и языка. И, Боже, когда-нибудь ему это должно удаться. Его язык порхает, толкает, дразнит, касаясь моих губ, зубов, языка. Он отстраняется, отбрасывая назад пряди волос.
— На самом деле, мы не должны делать этого.
Лок просовывает пальцы правой руки под резинку моих трусиков и тянет их вниз вместе со штанами. И вот так просто я оказываюсь обнаженной ниже талии.
— Или этого.