— Для меня это тоже было так, — он говорит тихо, как если бы требовалось много усилий, чтобы признаться в этом.
Я пячусь назад, но ноги меня не держат, и я неизящно плюхаюсь задницей прямо на пол. — И ты знал? Ты… ты знал все это время?
— Поэтому я в Оклахоме, Найл. Я приехал найти тебя.
— Когда накрылся мой грузовик, ты спас меня… — все вокруг меня начинает вращаться, миллион мыслей и догадок проносятся в мозгу, заполняя сознание и вызывая головокружение. — Все это было…
Он становится на колени передо мной.
— Нет, Найл, нет. Это была просто случайность. Или судьба, или… совпадение. Я видел, как ты пыталась толкнуть грузовик, и должен был помочь. Я не знал, что это была … ты … — женщина которую я искал, пока не подошел помочь. В бардачке я нашел твои права, и именно тогда понял, что это ты. Но я бы все равно искал, потому что знал — ты где-то здесь. Просто понятия не имел, как найти. А потом… — он пожимает плечами. — Ты оказалась там. И все было так реально. Я не вру ни о чем.
Я отъезжаю на заднице по полу подальше от него, потому что не знаю, что думать в этой ситуации. Просто не могу. Это слишком неожиданно для меня, и я рыдаю, потому что слышала биение сердца Оливера. Я слышала, как бьется его сердце. Одна мысль об этом режет меня на куски, и я, окончательно обессилев, падаю на пол, заваливаюсь набок и сворачиваюсь в позе эмбриона. — Олли… мой Олли… он умер, а ты живешь.
— Да.
Я сглатываю ком в горле. Дышу сквозь всхлипы. Слова выходят через боль.
— Ты знал. Ты целовал меня, ты… мы занимались любовью… мы трахались, или назови это как хочешь — и все это время ты знал?
— Да.
Я не могу понять этого. И, глядя сейчас на Лока, вижу, что и он тоже.
— Прости, Найл. Я… — он качает головой, как будто не может договорить остальное, или ему нечего договаривать. — Если бы я мог все вернуть, если бы я мог отдать свое сердце, чтобы Оливер был жив… Я бы сделал это. По всему видно, что он был лучше меня во всех отношениях. Я не… я никогда не просил об этом.
— Почему ты не сказал мне раньше?
— Я пытался. Хотел. Но я просто… не смог. Потому что, представь себе, я прихожу и говорю: «О, кстати, это может звучать странно, но сердце вашего покойного мужа пересадили в мою грудь», — он издает невеселый смешок. — Как думаешь, что бы тогда произошло?
— Было бы лучше, чем сейчас, — я сворачиваюсь в еще более плотный клубок. — Ты должен уйти. Мне нужно немного времени.
— Я… да. Хорошо.
Я смотрю сквозь раздвинутые пальцы рук, как он застегивает пуговицу на джинсах. «Молнию». Медленно бредет в комнату, находит свою обувь, садится на край кровати и, натянув носки, засовывает ноги в ботинки. Сует трусы в карман. Направляется — все еще без футболки, потому что она на мне — в сторону двери. Открывает ее и останавливается в проеме. Оборачивается и смотрит на меня.
— Я не думал, что это зайдет так далеко. Я никогда не хотел причинить тебе еще больше боли. Я… — он медленно закрывает глаза, словно вызывает что-то изнутри. — Ты застала меня врасплох.
— Я застала тебя врасплох? — моя очередь горько рассмеяться. — Все с точностью до наоборот, приятель, — я заставляю себя подняться на ноги и двинуться к нему.
— Я провел свою жизнь, ничего не делая, Найл. Избегал всего и всех, потому что чувствовал — это все не имеет значения. Для меня ничего не имело значения, потому что вскорости я собирался умереть.
Он пристально смотрит на меня, его черты отражают эмоции, кипящие внутри — слишком сильно, слишком много, слишком глубоко, чтобы их определить.
— Ты застала меня врасплох. Я никогда не предполагал… почувствовать…
Он замолкает.
— Почувствовать что? — спрашиваю я слабым голосом.
Он неопределенно машет рукой.
— Так… много. К одному человеку. Не к тому человеку. Это вообще ничего бы не значило, остановись я помочь кому угодно во всем гребаном мире. Но это была… ты.
Лок снова вздыхает. Клянусь, он на грани срыва.
— Это была ты.
Я качаю головой.
— Господи, Лок. Ты не можешь этого делать. Ты не можешь этого делать со мной.
Я готова разрыдаться снова. Но не делаю этого. Просто подхожу достаточно близко, чтобы прикоснуться к нему. Кладу руку ему на грудь. Чувствую, как бьется его сердце. Сердце Олли. И вот теперь я плачу.
— Ты не можешь так поступать со мной, Лок. Я этого не вынесу.
— Знаю. И это еще одна причина, почему я ненавижу себя. Хотя нет недостатка и в других причинах, — он отстраняется от моего прикосновения, выходя из зоны досягаемости. — Пока, Найл.