Целует одно бедро. Потом другое.
Боже мой. О, Господи.
И сейчас я уже не могу сдержаться.
— Боже, Найл. Я так близко. Я кончаю.
— Да, Лок. Кончи для меня. Покажи мне. Я хочу это видеть, — шепчет она над натянутой кожей моего члена. Я выгибаю бедра навстречу движениям своей руки, которая сейчас скользит вверх-вниз сильно и быстро. Найл касается моего запястья. — Помедленнее. Не торопись. Делай это подольше.
Я замедляюсь, но невозможно сделать это подольше, когда я так близко. Но она кладет свою руку на мою, как раньше, чтобы почувствовать, как я ласкаю себя. Настолько медленно, насколько могу. Не спеша. Для нее. А потом. Черт, черт, о, чеееерт! Она берет меня в рот. Просто слегка пробует на вкус. Я почти отключаюсь, но у меня получается собраться. Ведь тогда я не смог бы сдержать оргазм. Не сейчас, когда она делает это снова. Берет меня в рот — такой влажный, теплый, нежный, такой офигенно потрясающий. С протяжным стоном я произношу ее имя. Невольно сгребаю в кулак ее волосы. Веду битву за собственный контроль. Она по-прежнему держит свою руку на моей, регулируя ритм моих движений. Языком слегка щелкает и облизывает кругами головку. Я выгибаюсь на кровати, собирая все самообладание, чтобы не кончить ей в рот без предупреждения; чтобы не трахать ее в рот, как дикое животное, каковым я себя сейчас ощущаю.
—— НАЙЛ… черт, черт, Найл, ты должна остановиться. Я… Боже, Боже, о, Господи, ты должна остановиться, или я… твою мааать, я кончаю. Прямо сейчас. Я кончаю, Найл…
Я чувствую это и не могу остановить. Больше никакого контроля. Она отстраняется в последнюю секунду, выпуская мой член изо рта с громким чмоком, а потом я хватаю свой ствол рукой поверх ее ручек. Корчусь в судорогах и кончаю на себя, заливая спермой свои руки, живот и всю ее.
Когда первая волна спазмов проходит, она отбрасывает мою руку и хоронит член между своими губами, собирая языком остатки спермы, высасывая все из меня, постанывая, мягко скользя и сжимая по всей длине — вверх-вниз, вверх-вниз — пока я, клянусь, не приготовился кончить еще раз, и даже больше. Как это назвать, кроме как очередным мощным, разрывающим на части, судорожным взрывом опустошающего блаженства. Я ловлю ртом воздух и с трудом шевелюсь.
— Боже, Найл. Святое дерьмо.
Она вытирает меня халатом, а потом тянет махровый узел пояса и выдергивает его из-под меня. Вытирает свои и мои руки, свой рот, и отбрасывает халат в сторону. Я слежу за ее действиями, практически задыхаясь. Мотаю головой, потрясенный и потерявший дар речи от ее облика. Она на коленях. Обнаженная грудь над спущенным сарафаном. Волосы растрепались и локонами обрамляют ее лицо. Юбка задрана и закручена вокруг бедер.
Рванувшись вперед, я обхватываю руками ее бедра и сжимаю их, ощущая упругие мышцы под нежной светлой кожей, а потом перемещаю ладони на ягодицы. Тяну ее ближе и ближе. Она перемещается на коленях, чтобы оседлать меня. Платье скользит по ее ногам и задирается на бедрах. Я поднимаю подол, обнажая ее киску. И да, на ней нет трусиков. Я оказываюсь между ее ногами, и она продолжает двигаться по мне: по моим ногам, по моим бедрам. Позволяет скользнуть моему расслабленному члену между ее бедер, потираясь об него. Ее кожа сейчас горячая и нежнее шелка. Я ложусь на спину, притягивая ее ближе. Смущенная, она подчиняется моим прикосновениям и перемещается вверх по моему животу и груди. Практически падает вперед, хватается за спинку кровати и изумленно смотрит на меня сверху.
— Лок? — ее голос дрожит.
Сейчас у меня нет для нее ни слова. Только мои губы и язык, скользящие по всей поверхности ее бедер к самой сердцевине. Она покачивается и стонет. Вкус такой сладкий и пряный, что я могу слизывать его вечно, и все равно будет мало. Одной рукой обхватываю ее попку, поощряя к движениям. Предлагая объездить меня. Вхожу в нее двумя пальцами, слегка поворачивая их. И, Боже, она такая тугая, даже для двух пальцев. Она стонет и дрожит, раскачивается надо мной.
— Лок, о, черт, Лок! Боже, это ощущается невероятно.
Она отрывает одну руку от спинки кровати и запускает пальцы в мои волосы, сгребая их в горсть и притягивая мое лицо ближе к себе, заявляя права на все, что она хочет от меня. Она вращает бедрами, и я чувствую, как ее киска сжимается вокруг двух моих пальцев. Она стонет и хнычет, глядя на меня сверху вниз широко открытыми глазами с выражением дикого, неконтролируемого желания, соперничающего с удивлением и блаженством, и находясь в совершенном замешательстве относительно того, что, черт возьми, между нами происходит. Но это не останавливает ее — она продолжает объезжать мой язык до тех пор, пока не сбивается с ритма и не начинает дрожать, до боли сжимая в кулаках мои волосы.