— В меня стреляли. Я видела, как грузовик с солдатами, которые защищали наш госпиталь, подорвался на мине. Я пережила землетрясение на Гаити. Но это было самое ужасное, что когда-либо случалось со мной.
Лок наконец отпускает меня из своей мертвой хватки. Открывает свою дверь и помогает нам обоим выбраться из грузовика. Потом выпускает Юту, чтобы она могла сделать свои дела. Мы стоим на растерзанном поле, глядя туда, где когда-то был маленький фермерский городок.
Ничего не осталось. Руины.
Поперек дороги валяются деревья. Посреди поля и у остатков строений валяются перевернутые машины. Бревна вбиты ветром в бетон. Дым спиралями поднимается ввысь, упирается в небо тонкой черной колонной. Что-то горит.
— Господи, — снова говорит Лок. — Ничего не осталось.
— Мы должны помочь, — ненавижу это ощущение — страх, беспомощность, ужас. Знаю, с чем придется столкнуться, и мне страшно от этого. — Наверняка есть раненые. Я должна помочь им.
Лок кивает, на его лице появляется ухмылка.
— Да. Пойдем.
— Что ты собираешься делать?
Он хмурится, глядя на меня.
— Все, что смогу. Что должен.
Мне хочется съязвить в его адрес, потому что по каким-то причинам в этот момент в моем горле комом встает злость — горячая и кислая, как рвота.
Но я ничего не говорю. Я проглатываю свою реплику, отворачиваюсь, хватаюсь за крышу грузовика и забираюсь внутрь. Нельзя показать ему, что мне больно. Это бревно не прошло для меня даром — оно врезало мне по ребрам. Я чувствую, что ранена, и знаю, что идет кровь, но несильно. Ничего не сломано и не ушиблено. Мне повезло. Но я не хочу, чтобы Лок стал изображать из себя мачо и не позволил мне сделать то, что я должна.
Наверное, он что-то прочел на моем лице, потому что, забравшись на свое место за рулем, Лок смотрит на меня.
— Кажется, ты удивлена тем, что я предложил помочь.
— Ну, в твоем духе было бы просто сбежать куда подальше.
Офигенно, и это так работает мой план по борьбе с гневом?
— Ух. Ладно, — он потирает лоб костяшками пальцев. Грузовик начинает движение обратно, через все поле в сторону дороги. — Кажется, я это заслужил.
— Кажется, да.
— Найл…
Я поднимаю руку.
— Слушай, мне сейчас не до болтовни с тобой. Нужно сосредоточиться на работе. Я дам тебе шанс объяснить все позже, если, конечно, есть что объяснять. Но не сейчас. Не сейчас. Мне нужны материалы, плюс надо найти место для лагеря.
Лок не отвечает. Или просто молчит. Он аккуратно ведет машину между обломков, возвращаясь на дорогу тем же путем, каким ее покинул. Мы добираемся до парковки у торгового центра и останавливаемся у входа в медпункт. Входная дверь сорвана с петель, битое стекло устилает тротуар. Разбросанные бумаги разлетаются по парковке, как сюрреалистичные снежинки. Часть крыши просто снесло, ветер утащил ее прочь. Мы выбираемся из грузовика и осторожно направляемся к двери. Света нет — наверняка, как и во всем городе. Но поскольку и крыши тоже нет, мы можем видеть, что творится вокруг. Стойку администратора прижало к двери, блокируя выход. Наверху, зацепившись колесиками за стеллаж, висит инвалидная коляска.
— Э-эй! — кричит Лок. — Есть здесь кто-нибудь?
— Эй! —издалека доносится в ответ слабый женский голос. — Здесь! Дверь заклинило.
Лок определяет местонахождение голоса — кажется, он идет из кладовки. Дверной проем деформирован, дверь заклинило.
— Отойдите так далеко, как сможете. Я попробую проломить дверь.
— Ну, нас тут вроде как зажало, — отвечает голос. — Далеко не отойдем.
Лок ударяет в дверь плечом, и она хрустит, но не поддается. Он снова ударяет — раз, два, три — и дверь, наконец, встает на место. Механизм щелкает, и она открывается. Около полудюжины женщин спрятались в кладовке, вокруг них швабры, метлы и прочий уборочный инвентарь. Слезы катятся по их лицам, они поддерживают друг друга.
— Есть раненые? — спрашиваю я, когда они выбираются.
Все они качают головами.
— Нет, — говорит одна из женщин. — Все целы. Напуганы, но целы.
Они оглядываются по сторонам и застывают, ошеломленные увиденным.
— Боже, поглядите на это, — говорит одна из медсестер, качая головой, и ее голос срывается. — Все просто… уничтожено.
— И так по всему городу, — говорит Лок. — Вам повезло, что здание устояло. Многие разрушены.
— Боже… воронка появилась просто из ниоткуда, — говорит все та же женщина.
Другая, в деловом костюме под медицинским халатом — судя по всему, врач или фельдшер — выпрямляется и прочищает горло.