Это же безумие. Мой погибший муж подарил Локу жизнь.
Проснувшись, я вспоминаю о торнадо и его последствиях. Жизнь коротка. Нельзя предугадать, что может случится. Даже потеря Олли не смогла меня этому научить. Она просто лишила меня веры, заставила забраться в раковину, спрятаться за высокими стенами. Смерть Олли заставила меня бояться жизни.
Бояться самой себя. Бояться будущего.
Бояться делать свою работу. Бояться своего тела, своих желаний, своего сердца и его потребностей.
Вчера я могла умереть. Попади то бревно в лобовое стекло всего на пару сантиметров правее, я была бы мертва.
Осознание этого в одно мгновение заставило меня измениться. Я не хочу больше терять время. Не хочу жить в одиночестве, закрывшись от мира. Не хочу заставлять себя через силу дальше идти по жизни. Я, как корабль без парусов на застывшей поверхности моря.
Где-то играет радио. Тихо, но достаточно четко.
Это песня в стиле кантри. Мужской голос, поющий под аккомпанемент гитары и фортепиано.
Я вслушиваюсь в слова. И они... разбивают меня на части.
Я словно парусник в подарочной бутылке,
Что моря не коснется никогда.
Стою на полке, всеми позабытый,
Мне ветер не наполнит паруса.
Мне нет пути вперед, а рядом никого — есть только я.
Средь миллионов лиц мне было одиноко.
Я, как погасшая в галактике звезда,
Блуждаю во вселенной, удивляясь:
Все остальные светят, но не я.
Но…
Твой первый поцелуй вернул мне жизнь.
Обнять тебя — мне большего не надо.
Ты пробуждаешь что-то лучшее во мне.
Спасибо, Боже! Я принадлежу тебе.
И, ощущая полную усталость,
Скитаюсь между улиц городских,
Я часть толпы,
Мой взгляд опущен вниз.
Теряюсь в звуке одинокой песни.
Мне не везло в игре — пусты карманы,
И с каждой ставкой проигрыш опять.
Живу, по-прежнему надеясь на победу,
И ставлю все, чтоб снова потерять.
Но…
Твой первый поцелуй вернул мне жизнь.
Обнять тебя — мне большего не надо.
Ты пробуждаешь что-то лучшее во мне.
Спасибо, Боже! Я принадлежу тебе.
Плохое я уже не вспоминаю.
С тобой по-новому забилось мое сердце.
Ты пробуждаешь что-то лучшее во мне.
Спасибо, Боже! Я принадлежу тебе.
Я словно парусник в подарочной бутылке,
Что моря не коснется никогда.
Твой первый поцелуй вернул мне жизнь.
Обнять тебя — мне большего не надо.
Ты пробуждаешь что-то лучшее во мне.
Спасибо, Боже! Я принадлежу тебе.
Плохое я уже не вспоминаю.
С тобой по-новому забилось мое сердце.
Ты пробуждаешь что-то лучшее во мне.
Спасибо, Боже! Я принадлежу тебе.
Спасибо, Боже! Я принадлежу тебе.
Спасибо, Боже! Я принадлежу тебе.
Спасибо, Боже! Я принадлежу тебе.
«Мне нет пути вперед, а рядом никого — есть только я»… Да, так я и живу. Слезы текут из глаз, пока слушаю припев. Я так благодарна Богу за то, что у меня был Олли.
Но он ушел, и я не могу вернуть его.
Не могу больше притворяться, что он вернется, и не могу больше прятаться от собственной жизни.
— Боже, вот же чертова песня, — слышу я голос Лока позади себя.
— Не знала, что ты проснулся, — говорю я.
— Я почувствовал, что ты просыпаешься.
Лок шевелит рукой, а потом замирает, когда осознает, где именно он меня обнимает. Но при этом не отпускает мою грудь, и я не прошу его. Вместо этого, он сжимает ее еще сильнее.
— Ты тоже слышал эту песню?
Он кивает, подбородком касаясь моего плеча.
— Да. Я слышал ее вчера, когда ехал, и... — он замолкает, качая головой. — Мне пришлось остановиться, чтобы ее послушать.
— Я никогда не слышала ее. Она как будто обо мне.
— И обо мне тоже, — его голос тихий и низкий. — Знаешь, я никогда не верил в то, о чем он поет во второй части песни.