После залитой солнцем усадьбы, её пёстрых цветников, открытых дорожек, усыпанных жёлтым песком, парк кажется особенно тенистым, тёмным. Густые ели широко раскинули мохнатые ветви, и лучи солнца с трудом проникают сквозь их пышную хвою. Даже в яркий летний день в парке полумрак и прохлада. Так было и при Пушкине.
Пушкину нравился поэтичный, запущенный михайловский парк, или сад, как он его называл.
В годы ссылки, особенно в летнюю пору, когда в доме бывало душно, Пушкин многие часы проводил в тенистых аллеях.
С тетрадью или книгой в руках направлялся он в парк.
Скрипнула калитка, и вот уже главная еловая аллея. Она тянется от усадьбы до проезжей дороги. Когда-то эта широкая аллея была въездной. Деревья её огромны. Это михайловские старожилы. Могучие стволы их поросли мхом, но хвоя их зелена и ветви увешаны свежими молодыми шишками. Они шумят от всякого дуновения ветра, и, верно, некогда таким же был «приветный шорох их вершин» и так же «знакомым шумом» встречали они поэта.
Одиноко бродил он здесь, думая о прошлом, строя планы на будущее, мечтая о свободе. Сколько раз с тоской и надеждой вглядывался Пушкин в тёмную глубину еловой аллеи — он ждал друзей: Рылеева, Бестужева, Кюхельбекера.
Ему мечталось: вдруг зазвенит, зальётся колокольчик, появится кибитка, и он обнимет Кюхлю — нескладного, благородного и пылкого Кюхельбекера.
Но читать, работать, размышлять Пушкин больше любил в другом уголке парка — в более уединённой боковой липовой аллее. Она начинается возле еловой, за маленьким круглым прудом.
Старинная липовая аллея — ровесница еловой. Она замечательно хороша со своими огромными деревьями причудливой формы, то приземистыми, многоствольными, склонившими широкие ветви к самой земле, то стройными, прямыми, уходящими высоко в небо. В липовой аллее около пятидесяти деревьев высотой в 30 метров — с восьмиэтажный дом.
В начале и в конце аллеи липы, расходясь полукругом, образуют зелёные беседки. Здесь постоянно бывал Пушкин. Предание гласит, что он обычно сидел в конце аллеи, в беседке, на скамье, прислонившись к стволу дерева, подобрав ноги, и читал.
В аллеях старого парка рождались и зрели творческие думы поэта, возникали образы его будущих героев.
Пушкин сам говорил, что его новая муза — простая и скромная, муза жизненной правды, впервые явилась ему здесь, в этом саду.
Живя в деревне, бок о бок с народом, среди родной природы, Пушкин по-новому увидел жизнь, по-иному начал её изображать. В годы михайловской ссылки он и стал тем писателем-реалистом, «поэтом действительной жизни», который вывел русскую литературу на новый путь.
Старинную липовую аллею называют «аллеей Керн». Ведь это здесь, по преданию, июньской ночью 1825 года гулял поэт с Анной Петровной Керн.
Пушкин и Керн познакомились в Петербурге в 1819 году. Тогда, после окончания Лицея, юный Пушкин постоянно бывал в гостеприимном доме президента Академии художеств и директора Публичной библиотеки Алексея Николаевича Оленина. Там сходились художники, учёные, писатели. Как-то вечером, придя к Олениным, Пушкин заметил среди гостей молодую незнакомку. Её нельзя было не заметить — прелестное лицо, ясные голубые глаза, мелодичный голос. Она оказалась племянницей хозяйки дома и приехала в Петербург из далёкой Полтавской губернии, где служил её муж. Звали её Анна Петровна Керн.
Печальна была судьба Анны Петровны. Самодур-отец силой выдал её замуж за грубого солдафона, пожилого бригадного генерала Ермолая Керна. Анна Петровна не любила мужа и охотно уезжала погостить к родным. Весь вечер у Олениных Пушкин не сводил с неё глаз. Он сел вблизи и сказал громко по-французски: «Можно ли быть столь прелестной». Но ему не удалось привлечь внимание красавицы. Когда Анна Петровна в этот вечер уезжала от Олениных, садилась в карету, она видела: Пушкин стоит на крыльце и провожает её долгим взглядом.
13
Ленора — героиня баллады немецкого поэта-романтика Бюргера. «Ленору» перевёл на русский язык В. А. Жуковский.