Позднее тем вечером я лежал на кровати номера «B&B», обозревая остатки моих тайных запасов травки, которых, осознал я, не хватит мне до возвращения в Штаты. Как же я легкомысленно не озадачился покупкой достаточного количества в том сомнительном баре Дублина? В этой глуши мне явно не светит найти что-то подобное. «А растет ли эта травка на лугах Ирландии? – размышлял я, – И не слишком ли много здесь дождей для нее?»
Послышался стук в дверь, и передо мной предстала хозяйка отеля, миссис Спиллейн, дама с шевелюрой, вздымавшейся над головой точно шапка отцветшего одуванчика, и в фартуке, завязанном впереди на хирургический манер. Я поспешно затушил косячок и разогнал рукой волны дыма, как обычно – непонятно зачем? – поступают трогательные курильщики, однако на лице ее застыло выражение женщины, точно знающей, что ее ограбили, но пока не способной доказать это.
– Мистер Салливан, – сказала она.
– Да? – откликнулся я.
Совсем один, заброшенный судьбой в глушь в тысячах миль от дома, я даже напряженно выпрямился, чтобы противостоять любым ее нападкам и опровергнуть обвинения в обкуренности.
– Это доставили для вас. – В руках она держала, как я наконец заметил, посылочку, упакованную в хлопковый мешок.
– Спасибо. – Я протянул руку, чтобы взять посылку, но она отвела руку в сторону. Оглянувшись, она покрутила головой в разные стороны, словно проверяя наличие в коридоре агентов ФБР. – Она хочет вас видеть, – прошептала миссис Спиллейн.
– Кто хочет? – спросил я, заметив, что также перешел на шепот. Ситуация выглядела занятной.
Миссис Спиллейн рассматривала меня в нашей новой непосредственной близости. Я представил на мгновение, что же она видит: крупный американец, с начавшими седеть висками, с белками глаз, исчирканными красными каракулями. Могла ли она прочесть в этих рунах расстройство биоритмов, вызванное перелетом через океанские дали, мою затянувшуюся бессонницу, привычку покуривать травку и неоспоримое отцовское горе? Трудно сказать.
– Ну, она же! – выразительно откликнулась хозяйка, подавшись вперед, и попыталась, видимо, подмигнуть мне.
Травка превращает большинство курильщиков в параноиков, но я не мог списать на наркотик мое вездесущее ощущение того, что этот мир ополчился против меня: оно бывало и прежде, до того как я начал этот загул. О чем она толковала? Может, я что-то упустил?
– Простите, – начал я, – но я понятия не имею…
Она сунула сверток мне в руки. На секунду у меня мелькнула безумная идея, что моя бывшая жена выследила меня и послала какой-то отвратительный пакет: экскременты, сперму своего любовника, отрезанную собачью голову.
Потом я взглянул на знакомую голубую тесьму, опоясывающую картонную коробку. Это был дедушка.
– Ох, – недоуменно произнес я. – Откуда…
– Вы забыли это возле ее машины. Когда помогали ей.
Я прижал к себе дедушку. Мне вспомнилось, что я отставил его в сторону, взявшись за домкрат, но как же я мог забыть забрать его?
– Прости, дедушка, – пробормотал я.
– Упокой Господь его душу, – афористично молвила миссис Спиллейн, перекрестившись.
– Да, спасибо вам, – сказал я. – Что ж, – я потянулся к двери, – думаю, мне пора спать и…
Миссис Спиллейн взялась за край двери, не позволив мне закрыть ее.
– Она хочет поговорить с вами, – опять прошептала она.
– Кто она?
– Да она же, – раздраженно выдала хозяйка.
– Вы имеете в виду… ту… – в одурманенном травкой состоянии мне с трудом удалось сосредоточиться, чтобы не назвать ее «костлявой вешалкой», – длинноволосую женщину?
Миссис Спиллейн склонилась ближе ко мне. Сосредоточенно нахмурившись, она разглядывала меня с таким видом, словно намеревалась купить, но в итоге, видимо, пришла к заключению, что у меня слишком много недостатков.
– Вы же знаете, как ее найти? – прошептала она, в очередной раз глянув через плечо.
– Кого?
– Так вы не знаете? – помедлив, повторила миссис Спиллейн.
– А должен? – спросил я, подумав, долго ли еще мы с ней будем продолжать этот сомнительный разговор.
– Она не сообщила вам?
Я немного смутился, но быстро пришел в себя, спросив: