Каменные дома в Мейтхиле наперечет. Вдоль улиц правильными рядами стоят плетеные небольшие хижины вперемежку с редкими деревянными домиками. Если пагоды строят на века, фундаментально, то жилища самих создателей этих златокаменных громад скромны и непритязательны на вид. Пол сделан из расщепленного бамбука, крыша сплетена из пальмовых листьев. Окна без рам закрываются плетеными ставнями, а у некоторых домиков даже нет окон. Достаточно и того солнечного света, что проникает сквозь щели. Сторона, обращенная к улице, всегда открыта, и вся внутренность дома как на ладони. Обстановка столь же неприхотлива: плетенные из бамбука циновки обычно заменяют всю мебель. Вода стоит в углу в больших глиняных кувшинах. Вдоль стен сундуки с одеждой, на них пара светильников. Вот и все убранство жилища простого бирманца.
Дома у бирманца вы всегда увидите гекко — небольшую подвижную ящерицу. Это ночное животное весьма охотно селится в жилище человека. С наступлением ночи они извещают о своем появлении громким криком «гек» или «чик». Охотятся они всю ночь на мух, комаров, пауков, жуков, гусениц и т. п., ползая по отвесным стенам и потолку с удивительным проворством и ловкостью. Гекко словно специально созданы для того, чтобы облегчить человеку существование в тропиках, чтобы помочь ему избавиться от назойливых насекомых— мух, комаров, москитов. Мы часто любовались их рвением в охоте за насекомыми, их беготней, их веселой возней и игрой в догонялки по потолку и стенам комнаты, после которой многие теряли хвост.
Вначале нам не особенно приятны были такие жильцы, особенно когда гекко шлепались сверху прямо на уставленный едой стол или сваливались на тебя в постель. Но потом — великое дело привычка! — мы так привыкли к ним, что без них в квартире было просто скучно и неуютно. Вечерами на мой стол приходили два маленьких гекко. Они располагались у настольной лампы и, поблескивая круглыми глазками, устраивали себе настоящее пиршество из слетавшихся на свет лампы насекомых. Иногда я не работал за столом, но они все равно в определенное время прибегали на излюбленное место и напоминали о себе явственным: «чик… чик…».
Домики городка стоят на сваях метровой высоты — мера предосторожности против змей, наводнений и сырости. Под домом между сваями ютится домашняя живность: свиньи, куры, собаки, там же хранятся и земледельческие орудия.
Бирманцы очень дорожат родственными чувствами, ценят товарищество, все относятся друг к другу как старые знакомые. «Брат» или «тетя» — вот обычные слова, принятые в обращении между бирманцами. Сосед наравне с главой семьи пользуется привилегией быть в курсе всех дел семьи и давать советы. В делах одной семьи может принять участие вся деревня или квартал, если это происходит в городе. Семья, отмечающая свой праздник, обычно посылает всем соседям квартала традиционные пирожки, сладости, фрукты. В дни общих национальных праздников соседи угощают друг друга печеньем.
На улице города часто встретишь шумную веселую процессию во главе с разряженным нарумяненным мальчиком. Его возят на джипе или верхом на пони под золоченым зонтиком. Мальчика отправляют в монастырь. В этой церемонии принимают участие все соседи, а в деревне — все ее жители. Для девочек в семилетием возрасте устраивается такая же веселая церемония прокалывания ушей для того, чтобы надеть сережки.
Я часто удивлялся поразительной склонности бирманцев к благотворительности. И все делается совершенно добровольно, все дается от чистого сердца. В Бирме не благодарят за подарок или услугу. Благодарным в первую очередь должен быть тот, у кого принимают дар и тем самым дают ему возможность сделать доброе дело.
Бирманцы всегда готовы прийти на помощь человеку в беде.
Простой бирманец привык довольствоваться самым необходимым: несколько пар легкой одежды, циновка, подушка, простой домик да несколько ложек риса с зеленью. В стране очень мало крупных богачей, но и нет таких бедняков, которые не могли бы добыть необходимое количество пищи и сделать себе жилье.
Где бы мне ни приходилось бывать, я везде чувствовал необыкновенное гостеприимство. И действительно, обычай гостеприимства в Бирме, особенно в провинциальных городах и селах, настолько широк и свят, что каждый местный житель держит лишнюю циновку или кровать для возможного гостя. Далеко в дремучем лесу, в горах и на равнинах, где-нибудь у дороги вы можете найти домик для отдыха случайного путника, построенный кем-нибудь из тех, кто вспомнил о своем неизвестном товарище-путешественнике.
Унижения и тяготы колониального рабства не сломили гордый дух бирманцев. В них живет чувство большого человеческого достоинства, которое счастливо сочетается с еще большей скромностью. Они не навязчивы, сдержанны, предупредительны, общительны и благодушны. За их вкрадчивыми мягкими манерами скрывается не хитрость лисицы, а доброжелательность друга. Когда разговариваешь с бирманцем, его лицо как бы изнутри освещается приветливой тихой улыбкой, это на редкость приятный, симпатичный собеседник.
Но, если нужно, бирманец грудью встретит опасность. Мне показывали полуразрушенную пагоду в районе Мейтхилы — молчаливую свидетельницу героизма народа. После того как пала столица Мандалай, английские войска рассыпались по стране для «умиротворения» продолжавших сражаться бирманцев. Англичане подошли к пагоде, которую занимала группа патриотов в 80 человек. Командиром у них был Тети. Завязался неравный бой. Скоро силы повстанцев, вооруженных кремневыми ружьями, пиками и камнями, стали ослабевать. Но никто не помышлял о сдаче врагу. И вот когда почти все патриоты погибли и не осталось патронов, Тети поднялся во весь рост. Он прислонился спиной к стене пагоды, отрывал куски штукатурки, обдирая ногти, и бросал их в солдат. Он не хотел сдаться врагам и был поднят па штыки. Таких героев было очень много. Они бились до последнего, смотрели смерти в лицо, защищая родину.
Храбрецов Бирме не занимать. Отвага и мужество — отличительная черта бирманцев. Мы уже знакомы с ними, бесстрашными охотниками, выходящими на тигра с бамбуковой пикой. Они переплывают безбоязненно широкую Иравади на своих утлых челноках. Но они никогда не делают культа из храбрости.
Бирманцы ревниво соблюдают свои старинные обычаи. В их быте много патриархального, большое место отводится религии. Каждый праздник разодетые в лучшие одежды многие всем семейством направляются в пагоду и проводят там несколько часов. Четыре раза в месяц буддисты соблюдают пост с его заповедями: не убивай, не развлекайся, не принимай пищу после 12 часов дня и т. д. По-прежнему бирманцы носят лонджи, неудобную, но очень подходящую для тропиков одежду, кушают любимое кари, рано встают и рано ложатся спать. Новые веяния Запада проявляются большей частью внешне и в крупных городах. У многих на руке часы, в нагрудном кармане сорочки авторучка, глаза защищены черными очками. В домах стоят радиоприемники. Горят лампы дневного света, на стенах висят красочные календари. Зажиточные люди стремятся к большему комфорту: покупают автомашины и холодильники. Но вместе с тем в среду «золотой молодежи» проникают увлечения западными танцами, детективными романами и гангстерскими фильмами.
В обычае у бирманцев приглашать к себе в гости монахов в знак уважения к их святому сану. Это называется сончей. Дом прибирается, украшается цветами, готовят любимые бирманские кушанья: хинджо — рыбный суп, тосайя — зеленые и вареные овощи и, конечно, неизменное кари. У входа монахи снимают шлепанцы и встречающие их юноши вытирают им ноги. Затем монахи рассаживаются за низенькими столиками и с минуту сидят в молчании, склонив голову, только после этого они принимаются за еду. У понджи существуют строгие правила приема пищи: запрещено рвать зубами или ломать руками пищу, ни одна рисинка не должна упасть с пальцев в тарелку, нужно довольствоваться лишь тем, что поставлено перед тобой, нельзя разговаривать. На десерт подаются фрукты, несладкий чай, сладкий кофе и бетель. После трапезы все складывают перед грудью ладони, склоняют головы и повторяют за понджи пять заповедей «правильной жизни». В заключение церемонии монах благословляет дом.