Никита начал называть имена, а Док обернулся ко мне лицом, закрыв от обзора своей широкой спиной. Он хотел что-то сказать, как меня охватила паника:
− Я тебя прошу, не заставляй меня смотреть, – судорожно прошептала я. − Пожалуйста, я не хочу. Это массовое убийство…
− Какое массовое убийство? – он в недоумении уставился на меня.
− Те люди, чьи имена сейчас называет Никита, вы же собираетесь их убить, я не хочу на это смотреть, не смогу.
Докер прикусил нижнюю губу, затем встал позади меня и властной рукой обхватил мою талию. Очень много усилий стоило, чтобы не стряхнуть с себя его руки. Захотелось вырваться и убежать, пока все они здесь.
− Присмотрись внимательнее в лица тех, кто поднялся, – наклонившись, тихо прошептал он на ухо.
Мое тело начала пробивать дрожь. Это были совсем еще мальчишки. Им было не больше пятнадцати. Я не могла поверить, что Докер способен убить столько молодых парней, как вдруг мысли прервал низкий тембр его голоса:
− На сегодня для вас собрание окончено. Спасибо, что пришли поприветствовать мою девушку. Еще увидимся.
Он так и продолжал стоять позади меня, обнимая, и наблюдать, как из этой толпы в сторону дома уходят те, чьи имена были названы.
− Ты должна здесь присутствовать. Помни про силу, что я тебе говорил. Постарайся взять себя в руки, – все так же тихо прошептал он и отпустил меня. Медленной походкой Док подошел к Никите, после чего прокричал в толпу:
− Я даю последний шанс на признание. Возможно, мы придумаем, что с этим делать и как выйти из сложившейся ситуации.
Все произошло так быстро, что я не успела сообразить. Прозвучали выстрелы, толпа взорвалась выкликами, и следующее, что я помню – это запах. Кто-то сильно прижимал меня лицом к своей грудной клетке. Он пах ветром и дождем, отдаленно смешиваясь с ноткой табачного дыма. В ушах стоял звон. Я попыталась приподнять голову, чтобы хоть немного понять происходящее, но меня упрямо держали. Когда звон немного утих, над головой послышался тихий голос Докера:
− Уведи её отсюда, − обратился он к другу.
Меня наконец оторвали от грудной клетки и переложили на другую, как младенца, которого передают из рук в руки.
− Не оборачивайся. – Я услышала голос Никиты. − Смотри в пол.
Когда мы ушли далеко за пределы площадки, я все еще не могла избавиться от звона в ушах. Ник провел меня до самой комнаты. Я, обессиленная, опустилась на диван и расплакалась. Мои нервы были ни к черту, и я, как на духу, начала рассказывать ему все, что думаю, изливая душу.
− Я не понимаю, почему это происходит со мной. Эти выстрели, убийства, я не смогу это выдержать, просто не смогу. Он угрожал моей семье, понимаешь? Они вообще ни в чем не виноваты…
В тот момент забылось, что Ник находится по одну сторону с Докером. Мне надо было выговориться, чтобы меня выслушали. И он слушал. Он сидел, не двигаясь, и слушал всю мою гневную тираду. Мы даже свет не включили, так и находились в темноте. Закончив с жалобами на несправедливую жизнь, я наконец выдохнула и вытерла слезы.
− Ты ненавидишь нас, я понимаю, – несколько сдавленно сказал Никита. – Но подумай вот о чем… Этот, как ты говоришь, демон, только что спас твою жизнь. Да, ты бы не попала в опасность, если бы постучала в верную дверь, если бы тебя не похитили. Но он не такой монстр, как ты думаешь.
Я в недоумении моргнула. Кто спас мне жизнь? Никита будто прочитал вопрос в моих глазах и ответил:
− Парень, который предатель, не дождавшись окончания фразы Докера, схватился за пистолет и направил его на тебя. Не на меня, не на Дока, а на тебя. Он хотел сделать последний подлый поступок, убив девушку главаря. Док заметил и выстрелил первым, успев еще сделать так, чтобы ты не смотрела на труп с дыркой во лбу. По нашему плану ты должна была увидеть все. Тебе необходимо развивать в себе стойкость к таким ситуациям. Вот только мы не ожидали, что этот гад сделает первый шаг.
− Какую стойкость? Никогда я не смогу равнодушно смотреть на убийства других людей, какими бы плохими они не были, − откликнулась я. − Никто не должен умирать от руки другого человека.
− Ты много чего не понимаешь. – Мне показалось, что в его голосе прозвучала нотка злости и какой-то даже обиды. – Ты смотришь на все наивными глазами невинного ребенка. Тебе нужно понять, что этот мир жесток. Жесток и непредсказуем. И в нем нужно учиться выживать. Мы научились. Теперь ты часть всего этого, поэтому привыкай и постарайся смириться.