− И еще… Я все же должен тебе напомнить, что никто ни о чем не должен знать. Даже подруги. Не забывай, что это слишком опасно, как для тебя, так и для других.
Я никому не собиралась рассказывать. Мне не терпелось приехать в родные стены общежития, обнять соседку по комнате, и слушать пустую забавную болтовню.
Ник провел меня к машине и приказал лысому охраннику отвезти по указанному адресу. Я все же не сдержалась и, прежде чем уехать, обняла Никиту, прикоснувшись щекой к его щеке. Он на мгновение растерялся от неожиданности, но потом я ощутила, как теплые ладони прижали меня ближе. Его запах врезался в мою память – запах теплых объятий и солнечных лучей, запах свободы и надежности. В нем не было этой брутальной энергетики и самочувствия: «Я тут царь и Бог», но было что-то бесконечно задорное и светлое, что придавало ему невероятного шарма и обаяния. Я поблагодарила его и села в машину.
И вот они, наконец-то, родные стены. Переступив порог своей комнаты, на меня налетел радостный вихрь в виде лучшей подруги Юли. Она сначала крепко обняла, а потом возмущенно прокричала прямо в ухо:
− Ты где была? Я тут на нервах вся, думала уже в полицию звонить. Трубку не берешь, пропала на несколько дней. Кто так делает?
Я любила её чрезмерную эмоциональность. Она заряжала своей энергией и всё время пыталась вырвать меня из собственного спокойного мира.
− Прости, не было возможности сообщить тебе о своем местонахождении, – я тепло улыбнулась и обняла её еще раз.
− Рассказывай, что с тобой случилось? – Она села и посмотрела на меня своими большими глазами.
− Внезапно для себя самой, я начала встречаться с парнем, − тихо пробормотала я и опустила взгляд. Я ненавидела врать и плохо это умела. Юля в недоумении моргнула своими длинными ресницами.
− Ну ничего себе новости. Мне нужно знать все подробности. – Она подскочила и принялась делать нам чай.
− Особо рассказывать и нечего. Так получилось, что я немного заблудилась, когда шла на вечеринку, и спросила дорогу у одного парня. Мы разговорились. Как-то все так закрутилось, сама не успела сообразить.
− Не успела она сообразить. Что тут соображать? – хмыкнула Юля. − Какой он?
− Хороший, приятный молодой человек. – Я аж поморщилась от собственной лжи и осознания, что сейчас придется описывать Докера. Да уж, очень хороший.
− И все? Больше давай. Красивый? – Она уселась с чаем, хитро блеснув на меня глазами.
− Красивый, – заулыбалась я, и почему-то в голове возник образ Ника. – Мы болтали часами и даже днями напролет.
− Точно болтали? Или может чем другим занимались? – засмеялась она, все так же с хитростью наблюдая за мной.
− О Боже, о чем ты думаешь? Мы просто разговаривали.
− А что тебя так удивляет? Ты пропала на несколько дней, теперь говоришь, что была с парнем. Понятное дело, что я об этом подумала.
− Это только твой больной извращенный мозг мог такое выдать, – сказала я и засмеялась, когда увидела, как она закатила глаза. – Скорее всего, я теперь часто буду отсутствовать. Он сейчас уехал по своим делам, а когда вернется, мне придется пропадать у него.
− Подруга, скажешь тоже, придется. Так, будто это вынужденная мера.
Знала бы она, что на самом деле у меня выбора нет.
− Как зовут-то твоего суженного? – с любопытством спросила Юля.
И тут на меня напал ступор. А правда, как его зовут? Растерявшись, я сказала: «Никита». Сами виноваты, надо было сразу мне сообщить его имя. Мы начали болтать обо всем и просидели очень долго, будто целый век не виделись.
Эти несколько дней были такими теплыми. Я наслаждалась каждым мгновением, проведенным в ощущении безопасности. Юля окутывала своей энергичностью, то и дело подбивая выбраться куда-то из дома, а когда я отказывалась, она скрещивала руки на груди и смотрела на меня взглядом обиженного ребенка. Ночью я все так же сидела на подоконнике и смотрела на родной вид из окна. Порой охватывало дикое желание собрать все вещи и уехать домой, к родным, чтобы знать, что все они в безопасности, но побег был бы непростительной глупостью с моей стороны. Иногда, когда Юля просыпалась среди ночи и обнаруживала мою пустую кровать, она выходила на кухню, приносила мне плед, чтобы я не мерзла, и крепко обнимала. Я видела, как маленькая частичка её души чувствовала мое беспокойство, но она ничего не спрашивала, будто боялась услышать ответ.
Одним ранним утром я проснулась от телефонного звонка. Экран показывал незнакомый номер. Мое сердце забилось в панике. Нет, пожалуйста, только не это. Я не хочу уезжать, еще немного, мне так мало. Пришлось ответить. Благо, ложная тревога. Звонил мой научный руководитель. Надо было прийти в университет. Собирали всех, кто учился на последнем курсе магистратуры.