йдут место, где холмы – это спящие гиганты, где звезды по небу рассыпают волшебные существа, и где не будет никаких забот. Алина даже умудрилась ручкой на облаке дорисовать нас, представляя, что однажды мы будем доставать из волшебного мешка звезды. – Он открыл нужную страницу с картинкой и ласково провел по ней пальцами. – Как-то она пожаловалась, что плохо спит. Нам хотелось помочь ей, и мы с Доком решили, что прошмыгнем ночью к ней в комнату, прочитаем эту сказку перед сном. Дождавшись, когда уснут воспитатели, мы тихонько проскользнули в крыло с девчонками и обнаружили, что кровать Алины пустовала. На следующее утро она была ходячим мертвецом. Ни с кем не разговаривала, даже во двор не выходила. Мы пришли к ней в комнату и увидели, как этот маленький рыжий комочек скрутился под одеялом и тихо плакал. Докер и я впервые были такими растерянными. За пять лет нашей дружбы мы только пару раз видели её слезы, и это было только тогда, когда директор усиливал атаки. Тогда она подняла свои большие заплаканные глаза, взяла наши руки и потребовала пообещать, что мы никогда не пропадем из жизней друг друга, что всегда будем вместе, чтобы не случилось. Док укрыл Алину одеялом и стал читать нашу сказку, пока я гладил её волосы, пытаясь успокоить свое бешено бьющееся сердце. Мы были так напуганы и ничего не понимали. Тогда чаша терпения начала переполняться. Во дворе нам удалось словить одну из девчонок, после чего начали расспрашивать, вдруг она знает, в чем дело. Та сказала, что ей ничего не известно, вот только все в комнате удивляются, что директор часто приходит по ночам и забирает её куда-то. Мне кажется, что наши с Докером сердца в тот момент одновременно остановились. С тех пор, каждую ночь после отбоя, мы прокрадывались в коморку, что была напротив комнаты с девчонками, и охраняли Алину. Бывало такое, что там же засыпали. В одну из таких ночей нас разбудил какой-то шорох. Слегка приоткрыв дверь, мы увидели, как директор держит нашу девочку за волосы и волочит её по темному коридору. Она тихо плакала и попыталась вырваться, а он только дал ей пощечину и приказал вести себя тихо. Докер дернулся, но я перекрыл ему выход. Что мы могли сделать, двое мальчишек, против здорового мужчины? Он затащил её в свой кабинет, после чего послышались крики. Сломя головы, мы побежали в комнаты воспитателей, начали тарабанить кулаками по дверям, пытаясь разбудить всех. В коридор выглянули несколько сонных воспитателей, ругаясь и спрашивая, в чем причина переполоха. Мы стали наперебой кричать, чтобы нам помогли, что директор затащил в свой кабинет одну из девчонок. Знаешь, что нам ответили? «Не выдумывайте. Идите лучше спать». Мы видели их глаза, они даже переглянулись между собой, понимая, что происходит. Но никто ничего не сделал. Тогда мы побежали на кухню и нашли там ножи, взяли по одному и вернулись к кабинету. Когда мы ворвались… − Ник остановился, вглядываясь в пустоту. Я прижала ладонь к губам, догадываясь, что они увидели. – Он насиловал её, понимаешь? – На его глазах выступили слезы. Я судорожно вдохнула и проглотила ком в горле. – Ей было всего одиннадцать лет. Одиннадцать! Она лежала без одежды, вся в крови, пока он нависал над ней со складным ножом в руках. Как оказалось, когда ему наскучивало просто насиловать, он начинал резать её маленькое тельце. Некоторые раны были поверхностными, а некоторые слишком глубокими. Знаешь, почему этот монстр выбрал именно Алину? С её помощью он хотел сломить Докера, мальчишку, который не плакал и не падал к его ногам, умоляя не бить. Он наблюдал за нами и знал, что мы проводили много времени вместе. Он видел, насколько сильна наша связь. По его задумке, Алина должна была рассказать нам все, ведь это продолжалось на протяжении многих месяцев, а она молчала и терпела эти издевательства, скрывая от нас синяки. Возможно боялась, что мы с Докером сделаем какую-то глупость, и в итоге директор нас убьет, как того мальчика. Когда мы увидели эту картину, Док набросился на этого гада, но тот выбил нож и ударил его лицом об стол, положив свою руку на голову, выкрикивая какие-то ругательства и заставляя смотреть на Алину. В растерянности я не знал, что делать, спасать её, которая лежала практически без сознания от большой потери крови, или бросаться к другу. Я выбрал второй вариант. Этот садист как раз стоял ко мне спиной, пытаясь удержать Докера, поэтому я подобрал момент и вонзил в него нож. Он сначала покачнулся, а затем рухнул на колени. Дальше я помню все обрывками. Ярость затуманивала мозг и мы, будто звери, набросились на него, пытаясь разорвать. Хотя почему пытались? Мы разодрали его на части, но нам тогда надо было думать не о ненависти к этому существу, а об Алине. – Ник ласково провел пальцами по книге и закурил еще одну сигарету. – Возможно у нас получилось бы её спасти. После того, как мы пришли в себя, было сложно отличить, где у этого гада лицо, а где все остальное тело. Он принял свой истинный облик монстра. Мы были все в крови, где-то по комнате валялись его зубы, и, мне кажется, я помню выпавшее глазное яблоко. Мы подбежали к Алине, которая все еще была в сознании. На сколько я понял, она все видела. На ней крови было не меньше, чем на нас, вот только это была её кровь. Порезы оказались слишком глубокими. Её огненные волосы начинали тускнеть, как и самые задорные на свете глаза. Побледневшими губами, едва слышно, она прошептала нам: «Мы же будем рассыпать звезды, правда?». – Ник с шумом выпустил дым из легких и посмотрел в небо. Я не могла пошевелиться. Раны в его душе были свежими, а своим рассказом он вновь их вспаривал, не давая полностью затянуться. Мы сидели какое-то время молча. Немного собравшись с силами, он продолжил: – Слухи разнеслись очень быстро, но никто даже не разбирался, что произошло. Нам прислали нового директора, и на этом все, будто ничего не было. Докер и я, убитые горем, практически не разговаривали друг с другом. Я нарушил свое обещание, что когда-то давал Алине, будто мы останемся вместе, несмотря ни на что. Без неё жизнь казалась пустой. Мне было противно то место, где каждый уголок напоминал о ней, где постоянно слышался её звонкий смех. Я сбежал. Сбежал один, чтобы просто не сойти с ума, и стал обычным попрошайкой и ворюгой. На улице я познакомился с такими же беспризорными. Вместе мы обворовывали людей, жили в каких-то заброшенных домах и придумывали новые махинации. Спустя несколько лет из газетных новостей я узнал, что детский дом сгорел дотла. Проходило время, я уже занимался делами покрупнее, начали появляться деньги, но что-то не давало спокойно жить. Мне часто снилось, как мы втроем воровали те яблоки, как, заливаясь смехом, убегали от соседских собак, как этот маленький рыжеволосый вихрь всегда держал нас вместе, не давая рассориться друг с другом. Я постоянно вспоминал свою прошлую жизнь, поэтому решил съездить к дому. Он был обрушен, везде валялись недогоревшие доски и какие-то игрушки. Жуткое зрелище. Я решил немного пройтись, и вдруг увидел, как все под тем же деревом сидела одинокая фигура Докера. За то время, что мы не виделись, он сильно изменился. Я молча подошел и сел возле него, после чего наступили крепкие объятия после долгих лет разлуки. Мы сидели на обломках нашего прошлого, вспоминая все хорошее и плохое. Чуть позже он рассказал, как повернулась его жизнь. Док не злился на меня за то, что я сбежал. Он понимал, что вместе мы не сможем пережить это горе, что в глазах друг друга мы будем видеть отблеск нашего рыжеволосого демонёнка. Как оказалось, спустя какое-то время он сам сбежал и промышлял тем же, чем и я – кражами. До сегодняшнего дня я не знаю, как у него получилось встать на ноги, но деньги у него были, и, на то время, он уже возглавлял небольшую криминальную группировку. Через несколько лет, когда дела начали налаживаться, он тоже решил вернуться. Самое интересное, что никто из воспитателей его даже не узнал. Они предложили ему остаться на ночь в гостевой комнате, подумав, что Док пожертвует детскому дому кругленькую сумму. Сама постройка здания была трехэтажной. Именно на последнем этаже жили воспитатели. Ночью, когда все уснули, он поднялся к ним и заблокировал двери каждой комнаты. Он разбудил всех детей и вывел на улицу, где их ждали машины, которые в итоге развезли всех по другим детским домам. Он вернулся в практически пустой дом, где сверху уже начался небольшой переполох. По всей видимости, кто-то из воспитателей проснулся, услышав шум машин. Док облил стены и пол бензином. Они колотили в двери, пытаясь выбраться наружу. Ему оставалось только поднести спичку. Что можно потерять, если не осталось ничего, что было тебе дорого? Без всяких колебаний он спалил дотла всех, кто там оставался, а вместе с ними и наше прошлое. Он спокойно стоял и наблюдал, как горящие тела вываливались из окон в поисках спасения, слышал их крики. Док вернулся в это место, чтобы показать всем, кто отказал нам в помощи, чего они на самом деле стоят. После нашей встречи мы вновь воссоединились, но каждый из нас молчал о своем. Докер стал жестоким. Он истреблял на своем пути всех, кто, как он считал, не достоин жить. Дела пошли в гору, образовалась уже полноценная организация, деньги и власть стали нашими постоянными спутниками. Нам нужен был дом, но Док почему-то решил начинать новую жизнь на старом месте. Не знаю, зачем. Может напоминает себе, откуда его корни, и через