− Это люди Докера, – сказала Варя с облегчением.
Парни выбежали из машин и бросились ко мне, подхватив на руки. Они грубо схватили Варвару. Я сказала тому, кто меня нес, чтобы её не трогали, что она помогала, после чего её отпустили. Меня посадили в машину. Было страшно оставлять Варю здесь, и я попросила её поехать с нами.
− Не переживай, все будет хорошо. Береги себя, – сказала она мне напоследок, а потом грустно добавила: − И Докера.
Я горячо её поблагодарила и попросила бежать. Бежать от своего брата, от этого места, бежать и не оглядываться. Она улыбнулась и обняла меня.
Дорога была мучительной. Все тело болело, я не могла осознать, что происходит.
− Что с Никитой и Доком? – спросила я у того, кто был за рулем машины.
− Пока не знаю. Сейчас отвезу тебя в больницу и поеду вместе со всеми обратно. В конторе просто никого нет, Докер пустил всех людей на твои поиски, – ответил он.
После осмотра врачей и укола обезболивающего, я провалилась в глубокий сон.
На следующий день, когда проснулась, обрывки происходящего начали отчетливо всплывали в голове. Тихо всхлипывая, я боялась прикоснуться к собственному телу. Я помнила улыбку дьявола, его безумный взгляд и складной нож. Чуть позже, немного успокоившись, меня заставили позавтракать. Я лежала и переключала каналы телевизора, когда услышала голос Юли.
− Не спишь? – осторожно спросила она, стоя в дверном проеме.
− Нет, заходи.
Она присела возле меня и обеспокоено посмотрела. Я увидела в её глазах слезы. Мне было все равно на запреты Докера, поэтому я вывалила все, как на духу. Юля внимательно меня слушала, периодически кивая головой. Она взяла меня за руку и расплакалась, услышав те ужасы, что со мной делал Влас. Она не могла поверить, что я скрывала все от неё, оставаясь наедине со своими переживаниями. Я вдруг услышала, как из новостей какой-то журналист рассказывал о сильном взрыве, который произошел в глубине леса. «Только гроза не дала огню распространиться по всем деревьям. За моей спиной сейчас видны результаты взрыва». Я присмотрелась ближе и увидела множество обломков. «Под завалами нашли четверо погибших, чьи личности еще определяются, а также около двадцати парней, умерших от пулевых ранений недалеко от самого здания». Я почувствовала, как к горлу подкатил ком. Юля перевела на меня взгляд и увидела мое побледневшее лицо. Нет, это не могли быть Докер и Никита. Только не они. Мне было страшно об этом думать. Я расплакалась, не в силах сделать вдох.
Эпилог
Раны на теле начинали затягиваться, а вот от душевных терзаний я еще долго не могла избавиться. Когда меня выписали из больницы и привезли в общежитие, я увидела на кровати мягкую игрушку, что Влас выиграл на ярмарке. Глаза наполнились слезами и жгучей ненавистью. Мы с Юлей пошли в безлюдное место и сожгли её дотла, чтобы не оставалось никаких воспоминаний о чудовище. Первое время мне было страшно выходить на улицу одной. Я боялась засыпать и вздрагивала каждый раз от шорохов в коридоре. Паранойя никак не покидала, всё казалось, что Влас найдет меня, чтобы продолжить издеваться. Проходили дни, недели, месяцы, прежде чем я смогла вернуться к привычной жизни – университет, дом, написание дипломной работы. Юля постоянно была рядом и пыталась как-то помочь, но я не нуждалась в помощи. Мне нужны были ответы. Постепенно я начала понимать, если спустя столько времени ничего не слышно ни от Никиты, ни от Дока, значит они не остались в живых.
Долгое время меня не отпускала депрессия. Когда приходилось что-то готовить, и я брала в руки нож, тело начинало дрожать. Я откидывала его и падала на пол, заливаясь горьким плачем, не в силах забыть улыбку дьявола, которая прочно врезалась в память. Еще долго мне снились кошмары, где в голове звучал низкий голос: «Бежим, пока главарь не нашел тебя. Все знают, он тот еще садист». И я бежала что есть сил, задыхаясь, не оборачиваясь, пока по коридорам эхом разносилось: «Ой, погоди. Это ведь я». В холодном поту я просыпалась, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце.
Я ходила в университет, вот только иногда казалось, что через дорогу видела возвышающуюся фигуру Докера. Он стоял там и, улыбаясь, подзывал к себе, но, когда толпа рассеивалась, я находила лишь пустоту. А в парке на скамейке сидит радостный Никита, подставляя лицо солнечным лучам, но, когда присматривалась, понимала, что это не он. Спустя еще несколько месяцев я защитила диплом и устроилась на работу в хорошую компанию. Жизнь налаживалась, вот только в сердце все еще что-то продолжало колоть. Из сводок новостей я продолжала слышать о волне взрывов неизвестных организаций, из разных городов, из разных уголков страны. Журналисты твердили, что во всем виновны террористы.