Болдин, стоя в группе старших командиров, среди которых было еще два генерала, ожидал нас с явным нетерпением. Остальные тоже были слегка взволнованы. Оставив пограничников на краю лагеря, что бы не пугать собравшихся, а то еще примут их за конвой, я подошел, представился и коротко доложился. Информация, что их ищут и готовят эвакуацию, была встречена с нескрываемым облегчением и искренней радостью. Меня засыпали вопросами, обычными для окруженцев. Первым делом пояснил, что наши войска прочно удерживают противника на линии Холм-Жирковский — Ярцево — Ельня. Отвечая, рассказал новости почти недельной давности, объяснив, что поиски начали более чем на сто километров западнее.
— Хватит этого столпотворения, — привел всех в чувство Болдин, — прошу в штабную палатку, там и поговорим более детально.
О том, как группа командиров отступала от границы, я примерно уже знал из рассказа пограничников. Всякие уточнения и дополнения мне были не очень интересны, но выслушал я их внимательно. Понимал, что сейчас обкатывается вариант доклада в Ставку. Из последних достижений отряда был разгром остановившейся на ночную стоянку немецкой части. Об этом я уже тоже слышал от Лизы. В распоряжении отряда появились две рации но, не имея кодов и позывных, связаться с командованием не получилось, так как старые варианты не сработали. Были и трофейные карты. Ради интереса мы их сравнили. Отметки на моей и лежащей на столе, во многом совпали, разве, что мои данные были свежее.
— Мы в этом лесу уже несколько дней, — говорит Болдин. — До этого удавалось поддерживать достаточно хороший темп продвижения. Но вот получилось загнать себя практически в тупик.
— По карте, через деревню проходит дорога.
— И дорога проходит, и вот здесь справа от домов, за болотом вполне проходимый ельник. Только деревня превращена в опорный пункт, в котором расквартирована пехотная немецкая часть, численностью не менее батальона со средствами усиления. А двухкилометровая по ширине полоса хвойного леса, не имея подлеска, отлично просматривается и простреливается с постов. Болото же в этих местах для скрытого продвижения очень сложное, из-за топкого дна и пузырей болотного газа, образующихся за идущим и полностью его демаскирующего. При попытках установить связь с нашей частью, обозначенной на карте, мы потеряли несколько бойцов, но 7 августа два красноармейца из разведгруппы Осипова смогли пройти мимо постов. Вернулись сегодня утром, с ними шел связной, чтобы получить подтверждение, что мы те за кого себя выдаем и согласовать дальнейшие действия. Но уже на границе леса группу обстреляли и связной погиб. Что бы самостоятельно атаковать укрепленную деревню наших сил не достаточно, требуется отвлекающий удар, тогда мы зацепимся за крайние дома.
— Командование определило мне жесткие сроки Вашего выхода за линию фронта, и они на исходе. Предлагаю воспользоваться самолетом.
— И что всех вывезешь?
— Если найдем площадку под большой транспорт, то старших командиров вывезем всех.
— Где ты здесь, в лесу, нормальную площадку найдешь. Да и людей я не брошу, мы столько прошли вместе, а тут до фронта всего тридцать километров. Нет, нужно другой выход искать.
— Моя группа имеет опыт передвижения по немецким тылам, используя трофейную технику и форму. Прошу выделить мне ваших представителей, мы попробуем пробиться к нашим и совместным ударом обеспечить проход вашего отряда. Думаю, моих полномочий для организации контрудара хватит. И на всякий случай давайте, согласуем частоту и условные фразы для поддержания радиосвязи.
Решив текущие вопросы и получив в свое распоряжение уже известного мне политрука и капитана разведчика, мы выдвинулись к немецкому опорному пункту. По пути я получил дополнительные сведения от капитана. Постоянного гарнизона у немцев нет. Примерно пехотная рота несет охрану тылов, является резервом и служит для смены солдат на передовой. Ротация осуществляется каждые два — три дня. В распоряжении имеются противотанковые пушки, бронетехника до роты, минометы и станковые пулеметы. Наиболее укреплена восточная часть, где имеются ДОТы. Снабжение идет по дороге через поля, в лес противник предпочитает без нужды не соваться.
Разглядывая деревню в бинокль, я мысленно матерился. Действительно для наших целей очень неудачное расположение. Слева река, за которой раскинулось несколько больших полей, справа пруд, переходящий в болото, дальше лес, в котором не укроешься. Проехать можно только через деревню, в которой немцы чувствуют себя очень уверено. Сразу на въезде пост с 37-мм «колотушкой» и станковым пулеметом обложенными мешками с землей. За крайней избой, судя по торчащему «огрызку» ствола, явно самоходное орудие спряталась, а где-то и минометная батарея и пехота еще… И это на тыловой позиции, а что с восточной стороны не видно.