Выбрать главу

Генерал Соколов прервал его, заявив, что мы сами усложняем обстановку на границе, никакой войны пока не предвидится, просто с нашей стороны проявляется трусость и мы шлем донесения от которых несет паникой. Свой внезапный приезд объяснил тем, что, от ЦК партии, правительства и Генерального штаба получены замечания по нашим донесениям, поэтому руководство вынуждено лично выезжать на места и проверять, какая обстановка на самом деле на заставах и сопредельной территории.

В 18.00 часов генералы вместе с начальником отряда майором Здорным, на легковой ЭМКе, выехали на левый фланг погранучастка в Граево, где находилась пятая комендатура, там же дислоцировался прикрывающий ее кавалерийский корпус.

В два часа ночи (по Москве) старший лейтенант вышел из дежурной комнаты во двор штаба, привлеченный гулом в небе, и увидел, что большие группы немецких самолетов, пересекая границу, летят вглубь страны. Затем со стороны границы послышалась артиллерийская канонада. Коломеец объявил тревогу, немедленно позвонил на квартиру капитану Янчуку и доложил обстановку, потом посадил помощника дежурного за телефонный аппарат, что бы тот поднимал командиров, согласно тревожного расписания. В это время замполит — батальонный комиссар Герасименко находился во второй комендатуре в Липске, а майор Здорный в Граево. Удалось поднять, вооружить личный состав управления отряда и занять окопы до удара немецкой артиллерии. Расстояние от штаба отряда до границы не превышало пяти километров. Так же выполняя указания капитана Янчук, по телефону все заставы и удаленные подразделения отряда были приведены в боевую готовность, заняли оборону и приготовились вести боевые действия. В эту же ночь, в соответствии с планом эвакуации, семьи пограничников на автомашинах были вывезены в Белосток. Там их успели посадить в товарные вагоны и отправили на восток. Эвакуацией занимался комендантский взвод под командованием лейтенанта Прохоренко.

Пока пограничники отражали первый удар, стрелковый полк, дислоцировавшийся в военном городке города Августов, и по тревоге обеспечивающий усиление прикрытия границы, после бомбежки немецкой авиаций, начал выводить части для занятия боевых позиций, примерно в 5 — 10 километрах западнее города. Капитан Янчук переговорив по телефону с командиром полка, отдал приказ на отход всем подразделениям в район села Штабин, как это и было предусмотрено планом действий на случай войны.

Примерно к 12 часам дня командный состав отряда, штабные подразделения, оставшийся автотранспорт, повозки на конной тяге и каввзвод в составе сорока человек, были сосредоточены в указанном районе, оборудовав позиции и приняв меры маскировки. Скоро сюда начали подходить заставы второй и третьей комендатур, которые вышли из боя с противником, с ними прибыл батальонный комиссар Герасименко. В первый день войны все подразделения отряда вступили в боестолкновение с превосходящими силами врага, но с занимаемых рубежей отходили только по приказу штаба погранвойск, или погибали в неравном бою. Примерно в 18 часов, к месту сбора приехали начальник отряда майор Здорный и проверяющие генералы, но они с командирами не встречались. Соколов дал указание начать отвод личного состава в сторону Минска, а если такой возможности не будет, то совместно с частями Красной армии вести боевые действия по сдерживанию противника. Генералы, с выделенной охраной, уехали в Белосток.

Здорный на совещании рассказал, что когда они находились в местечке Граево, в 4 часа утра немцы начали артиллерийскую подготовку и на всем протяжении зоны ответственности перешли в наступление. Дислоцированный там кавалерийский казачий корпус вступил с ними в бой. Коменданту пятой комендатуры капитану Зубкову были даны указания действовать совместно с армейскими частями, а Здорный, вместе с генералами, по дороге, шедшей вдоль границы, направились в Августов. Но, встреченные бойцы четвертой комендатуры, доложили, что на Августов дорога перерезана немецкими войсками и ехать дальше опасно, все заставы ведут неравный бой, а резервная и личный состав самой комендатуры заняли оборону согласно плана боевых действий. После чего командиры взяли полуторку, бросив ЭМКу и проселочными дорогами, делая большие объезды, доехали до Штабина.

Командиры и начальники служб доложили о потерях, наличии личного состава и имеющемся вооружении. Списки бойцов были не точными и постоянно пополнялись за счет прибывающих. Из серьезного оружия осталось только десять станковых пулеметов, взятых с хранения. Но зато большинство пограничников имели автоматы и автоматические винтовки, что резко повышало огневую мощь, по сравнению с армейскими частями. Имелся достаточный запас гранат и патронов, а так же сухой паек на трое суток из расчета на 500 человек. Батальонный комиссар Герасименко доложил, что резервная застава, вместе с подразделениями второй комендатуры под командой коменданта капитана Мягкого, заняла оборону, перекрыв шоссе на Домбров. Передовой отряд немцев был уничтожен без особых проблем, но потом подтянулись танки и артиллерия. На лесистой, пересеченной и местами болотистой местности, легкие немецкие и трофейные танки, против отлично подготовленных бойцов, пусть и не имеющих противотанковых орудий, заметно проигрывали. Пограничники жгли их простыми гранатами и двумя трофейными (польскими) противотанковыми ружьями. Но артиллерии они, ни чего противопоставить не могли. Однако, несмотря на упорство своего наступления, противник так и не продвинулся ни на шаг вперед, и несет большие потери в технике и живой силе.

К исходу дня поступило указание штаба погранокруга, отступить на восток. В это время в районе Штабино сосредоточилось около 400 человек рядового, сержантского и командного состава. Определив порядок и маршрут движения, разместили раненых на пяти оставшихся машинах и шести конных повозках. Остальным предстояло двигаться пешим порядком, так как автомашины, выделенные для эвакуации семей, из Белостока обратно не вернулись. Для поддержания радиосвязи со штабом погранокруга и сбора подразделений, которые продолжали прибывать с границы разрозненными группами оставались Здорный, Герасименко, Янчук и часть командиров управления отряда, а так же рота связи. Охрану им обеспечивал каввзвод в составе 40 человек, которым командовал лейтенант Челадзе.

Через сутки в районе Волковыска командование отряда догнало поредевшую пешую колонну. Дальнейшее отступление на восток осуществлялось тремя группами. Две направились в сторону Гомеля, третья в которую попал старший лейтенант, вместе с отступающими частями третьей армии в сторону Минска. Двигались в основном по ночам, в дневное время вели разведку противника.

Под Минск вышли в районе Молодечно в составе двух с половиной тысяч красноармейцев, из остатков 10-й и 3-й Армий, под командованием полковника Стрельбицкого Ивана Семёновича. Днем 2-го июля сводную часть с небольшой группой штабных офицеров догнал заместитель командующего Западным фронтом генерал-лейтенант Болдин и принял командование на себя. Утром следующего дня, без надлежащей разведки, сводные отряды были брошены в атаку на большое село и напоролись на подготовленную оборону и немецкие танки. Во время боя, благодаря нескольким сохраненным Стрельбицким орудиям ПТО, паре танкеток и героизму бойцов, смогли уничтожить 26 легких французских и польских танков, а затем прорваться к штабу мотоциклетного полка, где сожгли и захватили много машин и мотоциклов. От сводной группы остался едва ли батальон, потеряли все сорокапятки и одну танкетку. Пока собирали раненых, оружие и боеприпасы, затем формировались в походную колону, Болдин с группой командиров штаба и небольшим отрядом, забрав полковника Стрельбицкого убыл вперед. А командование над оставшимися поручил командиру двадцать первого стрелкового корпуса генерал-майору Борисову. На сутки пришлось укрыться в лесу, для переформирования и оказания помощи раненым. Утром 5-го июля впереди, на линии старых ДОТов и ДЗОтов услышали звуки ожесточенного боя, обрадовались, думая, что дошли до линии фронта. Собрались ударить противнику в тыл и прорваться к своим. Но от разрозненных групп, встреченных красноармейцев выяснили, что впереди находились отступающие части РККА в количестве примерно пяти тысяч человек. Прибывший вчера генерал Болдин, обвинил собравшихся командиров в нерешительности и трусости, взял командование на себя и приказал на рассвете атаковать всеми имеющимися силами для прорыва и соединения с войсками «ведущими борьбу за Минск», который сдали ещё шесть дней назад. Бойцы были менее организованы, чем предыдущая группа и не имели средств усиления, а немцы наоборот ждали атаку. Так, что пять тысяч просто раскатали танками, которых, по словам разбегающихся, было до сотни. Болдин и группа старших командиров, в которой было минимум два генерала и несколько политработников бригадного уровня, под охраной отряда, возглавляемого политруком Осиповым, прорвалась на восток. Что бы избежать паники Борисов повел людей в обход линии старых укреплений к Лепелю, где на базе складов стратегического резерва, должна была формироваться ударная группа второго эшелона. Во время авианалета у реки Ивля Борисов погиб, а группа была частично рассеяна. Пограничники составили костяк отряда в полторы сотни человек и продолжили движение. После одного ночного боя в отряде осталось меньше сотни бойцов. Половина была ранена, что замедлило дальнейшее продвижение еще сильнее. На отдаленном, лесном хуторе обнаружили два десятка армейских коней, которых бросили при отступлении, реквизировали в деревне подводы. Так смогли разместить раненых и обеспечить их транспортировку. Скорость движения не сильно увеличилась, так как приходилось искать обходные дороги, иногда по несколько дней, оставаясь на одном месте. Повезло, что при отступлении к ним попала подполковник медицинской службы, взявшая на себя всю заботу о раненых. Не смотря на отсутствие медикаментов, даже тяжелые ранения, благодаря ее усилиям, обошлись без воспалений. Но долго так продолжаться не могло, троим раненым требовались срочные операции, еще полутора десяткам немедленная госпитализация, да и другим желательна квалифицированная помощь. Встретив нас, все приободрились, даже раненые повеселели.