За время нашего не долгого отсутствия город разительно изменился, с улиц пропал народ, тишина и запустение. Где-то на западе глухо грохочет артиллерийская канонада. Со стороны переправ доносится завывания немецких пикировщиков, взрывы бомб и пулеметных очередей. Все госучреждения уже эвакуированы, ни коменданта, ни партийного руководства нет. Следуем в штаб обороны. Там нахожу начальника штаба - это уже знакомый мне полковник, наконец, узнаю его фамилию - Лизюков. Сразу вспомнился мультфильм «Котенок с улицы Лизюкова». Он благодарит меня за подсказку, уже вернулась первая колона со станции Жодино. Нашли не только бензин, но и армейские склады и продовольственные и на аэродроме под Пересадами, тоже, что-то взяли. Не так много как хотели, но питанием и боеприпасами на первое время обеспечены. Особенно порадовались артиллерийским снарядам для десятка танков и двух противотанковых батарей. На самой станции обнаружили два эшелона с ценным имуществом и состав беженцев. Принимают меры к починке путей и отправки в тыл. Пленного немца с картами и документами срочно затребовали в штаб фронта. Полученные сведения чуть ли не первые достоверные данные о продвижении противника и его численности за последние дни.
- Сусайков на тебя представление написал за важную информацию и пленных, - закончил он краткий рассказ, - ты по делу?
- Детишек собрал два десятка, завтра с утра в тыл увезу. Хотел у местных властей узнать, может еще, где дети командиров РККА эвакуации ждут, да никого в городе уже нет.
- Нет, в этом вопросе ни чем не помогу. Беженцами местные парторганы занимались, на нас мероприятия по подготовке города к обороне.
- Насчет обороны. Вы же всех военных заворачиваете и в строй ставите. Мне бы летчиков и техников забрать. Вы их в пехотную цепь определите, погибнут зазря, а летчика выучить - государство время и деньги затратило. Сейчас из глубины страны самолеты перебрасывают, а кто летать будет, если всех в пехоту. Да и по другим воинским специальностям - артиллеристы, танкисты, саперы, связисты.
- Помог бы чем, а не фронт нам оголял, - беззлобно отвечает.- Хорошо подумаем, может ты и прав.
- Вы мне лучше бумагу дайте, что трофейное оружие у меня приняли, и приказ об откомандировании летного состава в мое распоряжение. А я расскажу, как танки немецкие жечь.
- Договорились.
- Бензин у вас теперь есть, нужно найти загуститель, например гудрон и разливать по бутылкам. В качестве воспламенителя использовать долго горящие спички, примотанные к бутылке. У саперов такие точно должны быть. В крайнем случае, просто поджигается тряпка пропитанная бензином, закрепленная на горлышке. Кроме того пора задуматься о диверсиях на путях следования и тылах немецких войск. Подготовленных специалистов у вас нет, но я видел пограничников. Их учили диверсантов ловить, значит и с противоположным видом деятельности справятся. Создать несколько отрядов по десять человек усиленных курсантами и выбивать технику. Немецкие танки на марше канистры с бензином прямо на броне крепят, одна пуля и танк сгорел. Пробей радиатор у грузовика и колона встала. Сожги бензовоз, и танки без горючего не поедут. Взорви мост, и затор на дороге гарантирован.
- Возьмешься организовать, с твоим командованием вопрос утрясем, снаряжением поможем.
- Вынужден отказаться, самочувствие не очень, я ведь если честно из Минского госпиталя только вчера убежал, прямо перед приходом немцев. Да и груз у нас образовался специфический, как бы без меня дров не наломали. А за доверие спасибо.
- Хорошо настаивать не буду, бумагу тебе подготовят. Бывай капитан, дай бог свидимся, - на прощание крепко пожимает руку.
Закончив дела в штабе, направляемся на аэродром. По пути удачно подбираю двух летчиков истребителей, которых хотели приписать к пехоте. На въезде на аэродром нас останавливает часовой. Прошу вызвать разводящего. Боец свистком подает сигнал и спустя некоторое время появляется старшина в сопровождении еще одного красноармейца. Представляюсь, показываю приказ, на словах говорю, что все военнослужащие, связанные с авиацией, а так же авиационное имущество, переходят под мою ответственность. Прошу провести и ознакомить с расположением складов и их наполнением. А так же доложить о состоянии техники, если таковая находится на аэродроме. Старшина докладывает, что 26 июня, он и три красноармейца оставлены для обеспечения пропускного режима на аэродром. Склады и имущество он под ответственное хранение не брал. В тот же день, как они заступили на пост, была проведена эвакуация. Самолеты улетели, имущество вывезли, личный состав уехал. Что происходит за шлагбаумом им неизвестно, продукты заканчиваются.
Получается, про солдат забыли и если бы я не заехал сюда «помародерить», немцы просто взяли бы их в плен или расстреляли. Объявляю о снятии их с поста и поступлении в свое распоряжение. Затем наступает черед ангаров. Аэродром значительно меньше нашего, но инфраструктура присутствует. Пока сбиваем замки и осматриваем внутренние помещения, посылаю летчиков осмотреть капониры, кажется, что там стоит какая-то техника. Трофеи после Минского аэродрома не впечатляют. Все самое ценное вывезли, время было, поэтому уходили отсюда без спешки. Оружия нет ни какого, патронов пулеметных три ящика, ящик ручных гранат, два ящика динамита в 200 граммовых пачках, бикфордов шнур, сумка с детонаторами, шесть катушек телефонного провода и десяток саперных лопаток. В каптерке нашли десять плащ-палаток и несколько вещмешков с остродефицитным, для каждого солдата товаром, видно личные запасы старшины. В столовой забрали всю посуду и немного продуктов, в основном крупы и рыбные консервы. Нашли пять ящиков хозяйственного мыла, десять пятилитровых бидонов с керосином, пригодных для транспортировки, ящик стеариновых свечей и ящик спичек. В медблоке разжились перевязочным материалом и двумя десятилитровыми бутылями со спиртом, что вызвало оживление среди бойцов. Вроде нашли немного, но машину забили под завязку, а бойцы продолжали нести нужные, по их мнению вещи. Приказал заканчивать, на улице уже ощутимо стемнело, пора возвращаться. Вернулись летчики и сообщили, что в конце полосы свалены в кучу десяток поврежденных самолетов, не подлежащих восстановлению. В капонирах стоят три готовые к взлету истребителя И-16, очевидно дежурное звено, по неизвестной причине брошенное или забытое на аэродроме. Даже не знаю приятный это сюрприз или наоборот. Как поступить с неожиданным подарком? Самолеты не бросишь, за утраченное военное имущество расстрел. Кто виновен, попробуй, найди, а кто обнаружил и мер не принял вот он я. Прошу старшину до утра принять самолеты под охрану. Именно, что прошу, а не приказываю. И оба понимаем, что отказаться он не может. В качестве бонуса разрешаю им дохомячить все, что еще осталось ценного. А что бы ни думали, что бросим, а может и в качестве контроля Сомов оставляет своего бойца. На обратном пути, приходится завернуть в штаб. Там ни кто и не думает спать, кажется, что рабочий день в самом разгаре, снуют посыльные, входят-выходят командиры, кого-то костерит по матушке местный старшина. На пороге встречаю Лизюкова, на мое удивление, отразившиеся на лице, он отвечает: