Утром 1-го июля немцы начали атаку и смогли войти в Борисов, прорвав оборону. На улицах мы пожгли больше десятка танков, много другой техники. Уже думали, что отобьемся, но противник танковой атакой вдоль берега прорвался к мосту, перед которым мы устроили заграждение из неисправных автомашин и бронетехники, прикрытое огнем артиллерии. Враг сумел преодолеть его сходу и, не останавливаясь, захватил плацдарм на восточном берегу. Подорвать мост не смогли - саперов, как потом выяснилось, расстреляли в спину.
- А ведь предупреждал вас, что диверсанты за мост цепляться будут.
- Да не перебивай, - сердито одергивает полковник, - я ведь про это только с тобой выговориться могу. Юрка и сам все видел. Старые деревянные мосты мы поджечь успели, и в ходе боев даже один пролет автомобильного моста удалось взорвать. А за уцелевший железнодорожный чуть под трибунал не отдали, хотя он в ведении войск НКВД был, пришлось сильно правленую правду в рапорте писать. Короче, немцы еще технику подтянули и вперед на наш берег, по дроге двинулись. Разведку шесть мотоциклов, бронетранспортер и Т-2 пропустили. А вот следующую за ними группу из двадцати единиц бронетехники, по условленному сигналу взорвали. Огнеметные фугасы, давно известны, но там емкости по 25 литров, и раструб для струи, а тут пороховыми зарядами в бочках давление подняли, а потом как бахнуло. Как саперы все спланировали, не знаю, но сначала как-то не зрелищно и не эффектно было, а потом вдруг бах - и вся улица в огне. Пулеметчики только по диску отстреляли, больше не в кого было. У горящих танков башни выше домов подлетали. Немцы сутки вперед больше не рвались, правда и к мост назад отбить не удалось, только самое начало с нашей стороны смогли разрушить, но это их не сильно, то и сдержало. Мы в штаб докладываем, что за два дня боев уничтожили больше пятидесяти единиц техники и до полка пехоты, а в трубку давай орать, что мы трусы и паникеры приписками занимаемся и мост «просрали». Не поверили в общем, проверяющего прислали. А тут как раз, 3-го июля немцы, под огнем, неся потери, расчистили дорогу и смогли возобновить наступление. Мы им дали продвинуться километров на пятнадцать в направлении п. Лошница, и тут Московская дивизия бросила во фланг танковый и мотострелковый полки. В ходе контратаки разгорелся встречный танковый бой, в котором с обеих сторон участвовало около 300 единиц бронетехники, такое на всю жизнь запоминаешь. У нас два десятка Т-34 и КВ огнем и гусеницами крушили врага с фронта, а БТ-7 и Т-26 вдоль немецкой колоны несутся и из всех орудий и пулеметов стреляют. Машины горят, боеприпасы взрываются, горючие по дороге разлилось и пылает. Потери врага под сотню единиц бронетранспортеров и танков, сколько машин сожгли и раздавили, посчитать не получилось, но колона была несколько километров длиной. Немцы успели у себя в тылу развернуть противотанковые и зенитные орудия. Только это их и спасло от полного разгрома. Под их защитой противник отошел, но и нам удирать пришлось. Наверное, все самолеты на нас кинули, больше 20 авиа налетов за день. Зато остановили врага еще на сутки. И бутылки с горючей жидкостью, очень хорошо себя показали. За один бой красноармейцы старшего лейтенанта Щеглова, из 175 мотострелкового полка, переброшенные от Чернявской переправы, и организованные в истребительные отряды, сожгли 15 танков. Всего за три дня боев на шоссе противник потерял почти две сотни танков и до трех тысяч пехоты, судя по трофейным документам, из 18-й танковой дивизии 47-го танкового корпуса вермахта. Плохо только, что поле боя за ними осталось, и часть техники они восстановили. А у нас не то, что поврежденные - исправные танки прямо возле дорог стоят, видел по пути сюда два КВ, думаю себе забрать, закопаю в землю, как ДОТы будут.
- Славно повоевали, за такое и к орденам представлять можно, даже завидно немного. Искренне рад, вот просто молодцы. Если бы все наши части да, хоть вполсилы воевали также. А как там крестники мои, танкисты себя показали.
- Геройские ребята, мы экипажи пополнили, и по твоему совету по десятку человек десанта посадили. Последний тактический резерв. Немцы, на переправы видно не сильно надеялись и километрах в пяти от города понтонный мост навели. Как только переправу начали, мы туда танки и двинули. Кулик твой, лихой рубака оказался, на ту сторону с группой прорвались и встречную колону на гусеницы намотали. И в боях на шоссе отлично себя ребята показали. Когда за Толочин бились, их в 12-й танковый полк забрали, потери у них большие были. Они вместе с мотострелками 175-го и 6-го полков взяли в плен 800 солдат и офицеров, больше 300 единиц техники и знамя 47-го берлинского танкового корпуса. Дивизия сутки удерживала город. Потом до 10 июля за Коханово бились, нанесли большие потери 13-й танковой дивизии немцев, пока на подготовленные рубежи под Оршу не отошли. Только крепко в оборону встали, а он стервец, опять в обход пошел. Все к Днепру рвется. Слышал, что части их 29-й мотодивизии форсировали реку на участке Копысь и готовятся для атаки на Смоленск.
- Да около 300 единиц транспорта, артиллерия, пехота, до 60 танков. Вчера ночью фронтовой авиацией летали бомбить.
- Почему ночью?
- По истребительному прикрытию до сих пор нормально решить не могут, прямо зло берет, а без прикрытия считай и не вернется ни кто. У нас вся истребительная и штурмовая авиация находится в подчинении армейского командования, а бомбардировщики фронтовому, отсюда и несогласованность.
В это время Лизюкова приглашают к командарму, тепло прощаемся, договариваемся как-нибудь посидеть за рюмочкой чая. Поговорили всего ничего, а на душе просто облегчение. Хороший человек, не зря он мне сразу понравился и специалист отличный. Вот только увидимся ли, военные дороги сводят людей, они же разводят навсегда.
Командование регулярно ставило перед нами кроме основных задач еще, и необходимость предоставлять разведданные о дислокации и переброске войск противника. Пока немцы всерьез не занялись охотой на наши тихоходные машины, мы с этой задачей худо-бедно справлялись, представляя отчеты после каждого вылета во вражеский тыл. Формально должность второго пилота на самолете разведчике, каким и являлся Р-5, и называлась военный наблюдатель, но выполнять в полном объеме задачи по воздушной разведке мы не могли. Нашей целью было скрытно доставить в тыл врага разведчиков или делегата связи, поэтому старались летать на малых высотах, а много ли увидишь с такой высоты. Поэтому я на всех совещаниях поднимал вопрос о создании специализированного подразделения высотной разведки в задачи, которой входило бы не только наблюдение за наземной обстановкой, но и контроль по передвижению самолетов противника. Вместе с Худяковым написали мотивированный рапорт на имя наркома, который прошел согласование у всего руководства фронта и ушел наверх. Видимо данный вопрос беспокоил не только нас, и 15 июля вышла директива Генерального штаба: немедленно сформировать 1-й дальне-разведывательный авиационный полк Главного Командования в составе 32 экипажей на ТБ-3. Машина прямо скажем для этих целей не лучшая. С его скороподъемностью на свою максимальную высоту в 12 километров, он будет карабкаться больше двух часов. Одно достоинство в воздухе он может висеть очень долго. Однако и с нас задачу разведки все равно не сняли. Что, как я считал, привело к гибели экипаж Васи Костина, который отправился в район Борисова за нашим разведчиком. Из-за срочности задания полетел днем и был сбит «охотником», даже точного места падения не известно.
Прибыв с очередным отчетом в штаб, был отловлен руководством и препровожден в его апартаменты. В кабинете Худяков показывает в угол, где стоит ящик армянского коньяка.
- Это тебе от бомбардеров благодарность.
- За что? Вроде вместе ни каких акций не проводили.