- Вставай, а то стрелять будем!
Испытав огромное облегчение, мы вылезли из кустов и уперлись грудью в направленные на нас винтовочные стволы. На требование бросить оружие я ответил отказом, представился и потребовал предъявить документы.
Подбежавший командир, на наше счастье, оказавшийся лейтенантом Сомовым из охраны штаба ВВС, знавший меня лично, дал команду опустить оружие и поинтересовался, - Что Вы здесь делаете, что случилось?
В двух словах пояснил ситуацию и попросил выделить бойцов и транспорт для раненых, а нас подбросить до штаба. Сомов сказал, что имеет задание забрать средства связи, которые, возможно, остались в помещениях штаба ВВС и нас, конечно, подбросит, но насчет транспорта он сомневается.
- Как старший по должности и званию, принимаю командование на себя - пришлось объявить мне.
- Но у меня приказ, - попробовал возразить он.
- Лейтенант, там наши раненые товарищи, один майор - герой Испании полчаса назад застрелился, что бы избежать плена. Я поэтому и беру ответственность на себя, что бы к тебе вопросов не было. Формально все в рамках устава, да и пошлем одну машину и пару бойцов. Думаю, хватит. Совсем тяжелых, они все равно не довезут.
Согласившись с таким решением, Сомов назначил двух бойцов и замыкающую колонну машину. Я объяснил, где найти последнюю из оставшихся врачей, что бы она показала транспортабельных раненых.
С помощью бойцов мы с Дукиным забрались в кузов одной из машин, и я с наслаждением вытянул ноги. В штабе и на узле связи ни кого не оказалось, все имущество, что не смогли вывезти, было повреждено. Машины требовали заправки, и я предложил обратно возвращаться через наш аэродром. Там и горючим можно было разжиться и что-нибудь из вещевого хозяйства посмотреть.
С трудом продвигаясь по центральным улицам города, объезжая воронки, завалы, разбитые автомашины и повозки, неубранные трупы людей мы добрались почти до центра, остановившись перед обрушившимся домом, полностью перегородившим проезд. Когда рассматривали варианты объезда, со стороны проулка раздалось несколько выстрелов, на всякий случай мы приготовили оружие. Когда из-за домов выбежали трое в гражданской одежде, раздалась команда:
- Стой, стрелять буду.
Бежавший первым мужичок, с вещмешком на спине, сразу вскинул руку в нашу сторону и дважды выстрелил. У второго самого большого руки были заняты чемоданами, третий, несший один чемодан, наверное, то же хотел достать какое-то оружие. Но, раздавшийся с нашей стороны, нестройный залп, просто смел их с дороги.
- Прекратить огонь, всем оставаться на местах, - дал я команду. И перевалившись через борт, попытался грациозно встать на ноги. От резанувшей боли слезы брызнули из глаз и, схватившись за борт, чудом не свалился на мостовую.
- Товарищ капитан, вы ранены - кинулся ко мне ближайший боец.
- Старые раны, - ответил сквозь зубы - лейтенант, вы со мной, трех бойцов отправить посмотреть с кем они там воевали.
Мы вместе с Сомовым подошли к лежащим у стены людям. Все трое были мертвы. Мы убрали оружие, и я приступил к осмотру, так как лейтенанта от вида растекающейся крови замутило, и он отошел на пару шагов. Жестом, подозвав сержанта, я приказал снять рюкзаки с тел и отнести в сторону чемоданы, а то все грозило испачкаться в растекающейся крови. Обыскав одежду убитых, я по мере нахождения, откладывал в сторону найденные предметы. Документов при них не оказалось, кроме пачки сберкнижек на предъявителя. Зато нашлось немного оружия: один очень не плохой шестизарядный револьвер; один пистолет, напоминающий ТТ; обрез непонятного ружья, под винтовочный патрон; семь ножей, из которых четыре откровенная дрянь, а два финских и один метательный прекрасного качества; около тридцати патронов россыпью; металлический кастет и кошельки с часами. У шедшего первым, портмоне было набито деньгами и часы золотые, лучшее оружие и сберкнижки тоже были у него, очевидно, что в этой компании он был старшим. В это время ушедшие бойцы принесли еще одно тело, явно принадлежащее к покойной троице. Его обыск ни чего не дал. Бойцы пояснили, что найденное тело, лежало частично присыпанным обломками, вокруг ни кого не было. Ну, нам вопросами криминалистики заниматься нужды не было, поэтому, я приступил к осмотру поклажи. Переваливаясь как утка, я подошел к вещмешку, снятому со старшего. Подняв его, удивился, слишком большому весу, для такого объема, - песком засыпали что - ли. Развязав горловину, вытащил какие-то тряпки, лежавшие сверху и, нащупав в мешке тяжелые продолговатые бруски, сказал сам себе - Да, ладно. Золото, килограмм десять. Все, вляпались. Теперь всю жизнь будем ходить под подозрением, что не все сдали. Знаем, проходили уже, в далекие девяностые.
Не доставая ни чего из рюкзака, я засунул тряпки назад и затянул горловину, замотав и завязав на самый «мертвый узел». На вопрос сержанта, державшего фонарик, - Ну, что там? - усмехнулся и не отвечая, передвинулся к одному из чемоданов. Открыл его и на всеобщее обозрение предстали пачки денег, какие - то коробочки мешочки. Рассматривать я не стал, увиденного - достаточно. Вернувшись к телам, я подобранной финкой, срезал одежду с «вожака». Все верно, характерные наколки подтвердили мою догадку.
- Значит так, времени у нас мало поэтом действуем быстро, лишних вопросов не задаем. Лейтенант, бери самого смышленого бойца, пусть опись составляет. Необходимо зарисовать все наколки на телах, особые приметы: рост, вес, размер, цвет волос, глаз и т.д. Сержант, найди веревку, что бы хватило обвязать чемоданы, пусть их осматривают те, кому положено, и принеси кусок гудрона или рубероида. Бегом - прикрикнул, на собирающихся задать вопросы бойцов.
- И смотрите, как объехать затор, - крикнул столпившимся у машин бойцам.
Уложились мы минут за сорок. Пока записывали особые приметы, для последующего опознания, я обмотал чемоданы веревкой, а оставленные концы веревки опечатал, при помощи подручных средств. Тоже самое проделал и с вещмешком. Вещи же, изъятые с тел, просто завернул в одну из тряпок, оставив себе оба финских ножа, метательный, очень уж удобно в руку лег и револьвер, оказавшийся на удивление ухоженным, как с завода. Вооружил лейтенанта подобием ТТ, так как майорское оружие он мне вернул, табельное все таки, его сдать положено вместе с документами.
После полуночи мы морально вымотанные, наконец, добрались до аэродрома. За всю дорогу больше нам на встречу не попался ни один человек. Стрельба то же затихла, только далеко в стороне грохотала артиллерийская канонада. Где наши части, где центры обороны, почему ни кто не готовится к уличным боям, неужели город уже брошен? - куча вопросов проносится в голове.
Подъезжая к зданию комендатуры, в комнате метеослужбы увидели отблески огня.
- О, кто-то из наших, еще не эвакуировался - обрадовались в кузове.
- Постучи по кабине, - попросил я бойца, самому двигаться было уже не возможно. Ноги сдавило как в тисках.
По оговоренному заранее сигналу машина, а за ней и колонна остановились. На вопрос, выскочившего из кабины лейтенанта, пояснил, что соваться вперед без разведки глупо. Назначил бойцов и послал вперед, отдельно назначив двоих, которые блокируют окна и запасной выход. Через десять минут колонна, малым ходом двинулась следом за бойцами. Уже почти доехали, когда с обратной стороны здания, раздался выстрел. Бойцы посыпались с машин, сразу падая на землю, готовясь к отражению, возможной атаки. Пулеметчик взял здание на прицел. Нервы натянулись, как струна. Раздавшийся от дверей условный свист казалось всколыхнул воздух от дружного выдоха. Из здания вывели неизвестного в гражданской одежде. Бойцы пояснили, что взяли радиста прямо во время сеанса связи. Неизвестных было двое, они так увлеклись, что не заметили подхода бойцов. Второй, правда, попытался скрыться через запасный выход, но был застрелен. Радиста связали и оставили пока под охраной часового.