Боишься геев?
Убираю руку, улыбаюсь ему своей самой широкой улыбкой и выхожу из конференц-зала.
Могу только представить, о чём они там сейчас говорят. Если мистер Редмон хотя бы на половину такой директор, каким я его представляю, то он должен поддержать меня, как и говорил, на все сто процентов. Если бы он верил всему, что рассказывают дети своим родителям об учителях, то здесь уже не осталось бы ни одного учителя.
В прошлом году мисс Янг, нашу учительницу с тридцатипятилетним опытом работы, которая через шесть месяцев собиралась выходить на пенсию, обвинили в неподобающем поведении только потому, что она, якобы, попыталась поцеловать одного из своих учеников у себя на уроке. Да, так и было. Когда дети ведут себя плохо, она угрожает, что поцелует их. Таков её план управления детьми в классе. Сначала было первое предупреждение. После второго предупреждения она вытащила ярко-красную, цвета пожарной машины, помаду и намазала ею свои тонкие губы. Третьего предупреждения не было. Как только ученик повёл себя плохо, она смачно чмокнула его в щёку, оставив там яркий след. Мисс Янг редко делает замечания ученикам трижды.
Я возвращаюсь в класс. До первого звонка у меня ещё масса времени. И я готов признать, что чувствую себя очень хорошо. Цифры не лгут, а вот дети — всё время.
— Ну, и как всё прошло? — спрашивает Джен с порога.
— Хорошо. Посмотрим, что будет завтра.
Роберт
На улице темень и дождь льёт как из ведра. Воспользовавшись и тем, и другим мы целуемся с Эндрю в дальнем углу парковки возле «H-E-B». Эндрю промок насквозь, его кожа холодная и покрылась мурашками. Я изо всех сил стараюсь его согреть. Тем не менее, сегодня мы остаёмся одетыми. Да, мы идём на риск, но мы не настолько глупы. Все же это не значит, что мы будем сидеть на заднем сиденье, как два святоши.
— Ты сможешь на этих выходных не ночевать дома? — спрашивает Эндрю. — Я сниму в гостинице в центре номер... запоздалый подарок на день Святого Валентина или, может быть, ранний подарок на день рождения.
— Серьёзно? На всю ночь?! То есть, с кроватью и всё такое? И запирающейся дверью? И никаких фотографий твоей бывшей жены повсюду?
— Угу.
— Даже не знаю. Ты уверен, что у тебя выдержит сердце?
— Знаешь, если ты продолжишь в том же духе, то я...
— Ты что? Что ты сделаешь?
— Лишу тебя десяти баллов на следующей контрольной.
— Ого! Злоупотребление властью. Простите, учитель.
— Тогда не говори так, хорошо?
Глава
39
Эндрю
Откидываюсь на спинку стула и закрываю глаза. Боже, как я устал!
Мы с Робертом задержались дольше, чем рассчитывали, может, часов до десяти. Но когда я вернулся домой, Майя набросилась на меня за то, что я не отзвонился и совсем забыл о дочери.
— Я начинаю замечать, — сказала она рассержено, — что для тебя дочь становитьсярутиной. А она ждала тебя, хотела, чтобы ты почитал ей на ночь книгу.
Я снова почувствовал себя школьником, которого ругают родители за то, что вернулся не вовремя. Майя хотела знать, где я был.
— Встречался с другом, — сказал я.
Ей этот ответ, похоже, не сильно понравился.
Звенит звонок. Я вздрагиваю, потом тру глаза и встаю. Классная комната постепенно заполняется детьми. Как раз заканчиваю писать на доске основные темы дня, когда в классе появляется Стивен... вовремя. И самое интересное, что он ведёт себя по-человечески. Мне кажется? Или я действительно вижу в нем толику раскаяния?
На секунду позволяю себя почувствовать гордость за своё вчерашнее убедительное представление ситуации и за то, что поставил на место Стивена Ньюмена.
Сегодня у детей короткий тест. Разобравшись с домашним заданием, раздаю им тесты и прошу по окончанию положить их в корзину для бумаг у меня на столе, а потом сразу переходить к сегодняшнему домашнему заданию.
Для наблюдения усаживаюсь на высокий стулв передней части классной комнаты, но в голове сплошной туман и один раз я почти теряю равновесие, едва не свалившись на пол. Мне нужен кофеин, и нужен срочно. Но классную комнату покидать нельзя.
Первой тест сдает Сафина Ахмад. Она бросает его в корзину и смотрит на меня. Я двигаюсь к ней.
— Не могла бы ты оказать мне большую услугу? — спрашиваю тихо Сафину. — Ты можешь взять вот эту чашку, пойти в учительскую комнату в конце коридора и налить мне кофе?
Она берет чашку:
— Конечно.
— Там ещё есть маленькие пакетики со сливками и сахаром. Принеси, пожалуйста, парочку.
Она улыбается и тихо выходит из классной комнаты. Мало того, что Сафина очень умная и плохо вписывается в этот класс, так она еще из тех детей, которые любят помогать своим учителям. И она также из тех, кто может, я уверен, пойти в учительскую и не попасть по пути в неприятности.
Когда Сафина возвращается, говорю ей одними губами «Спасибо» и подмигиваю. Потом ставлю чашку на стул между ног и добавляю сливки и сахар.
Всё больше детей заканчивают работу с тестом. Возле моего стола появляется сразу два или три ученика. Замечаю, что Стивен ещё работает. Наверняка, он там просто что-то машинально рисует, потому что по этому разделу он не сдал ни одного домашнего задания и на уроках всё пропустил мимо ушей. Но Стивен не ведёт себя как последний придурок. Похоже, что после нашей встречи отец разъяснил ему что к чему, и у меня теперь не будет проблем со Стивеном. Может быть, после сегодняшнего теста мне удастся вернуть его в рабочую колею и помочь сохранить его балл до конца учебного года. В старшей школе ученики должны использовать летные курсы для продвижения вперёд, а не для зачистки хвостов. Даже такой несмышлёный раздолбай, как Стивен Ньюмен.
В конце класса тощий Тайлер Хикс тянется со своего места, пытаясь заглянуть через плечо Иззи Гарсиа. Вряд ли это ему особо поможет. Прочищаю горло, Тайлер впивается в меня взглядом и потом снова возвращается к своему тесту. Продолжаю следить за ними глазами, пока и Иззи не поворачивается к своему.
И вот тут я вижу, что по рукам передают записку. Думаю, может, отпустить ситуацию? Но потом понимаю, что сегодня я в ударе и решаю вытянуть из неё всё, что можно. Забираю записку и устраиваю из этого целое шоу: демонстративно бросаю её в корзину непрочтённой.
Ещё один короткий тест на втором уроке практически вводит меня в кому, даже несмотря на кофе. На третьем уроке во время конференции приходится двигаться.
Делаю себе ещё кофе, проверяю свой почтовый ящик, захожу в отдел посещаемости подписать несколько формуляров, потом, только чтобы чем-то заняться, иду в библиотеку выбрать для Кики несколько книг с картинками. Библиотекарь, мисс Уэтзель, закупает их для учителей английского языка для обучения литературным элементам.
Она достаёт со своей полки, где хранит «невыдаваемые» книги, несколько новинок и даёт их мне. В них «одни картинки», потому что я, как говорит она, «слишком милый для слов». Мисс Уэтзель около восьмидесяти. Со мной она разговаривает, как будто мне восемь. Иногда мне кажется, что библиотекарь считает, что книги с картинками я беру для себя.
По пути в класс тянусь в карман за телефоном посмотреть время. Но телефона там нет. Пытаюсь, но не могу вспомнить, когда я видел его в последний. Иногда во время урока я выкладываю телефон на стол, поэтому проверяю сначала там, среди бумаг, вокруг компьютера, в ящиках, под столом. Потом решаю пройтись по всем местам, где я был: учительская, почтовые ящики, отдел посещаемости, библиотека.
Телефона нет.
За несколько минут до четвертого урока выхожу на парковку и проверяю свою машину. Ничего. Просто чудесно. Может, я забыл его утром дома? Без него я буду чувствовать себя будто голым весь день.
Так и есть. Бесчисленное количество раз засовываю руку в карман, но потом вспоминаю, что мобильного там нет. Я даже позвонил на свой номер с телефона в классной комнате. Ничегошеньки.
Во время четвертого урока беру с полки книгу — биографию Галилео — и засовываю внутрь записку, оставляя её край торчать наружу:«Пропал телефон. Не пиши. Позвоню позже». Снаружи на книгу клею записку с надписью «Роберт Уэстфолл». Потом проверяю расписание Роберта и дописываю «Кабинет 242». Из соображений, что осторожности много не бывает, надеваю на книгу резинку, потом выхватываю первого, кто закончил тест — Анни Данн.
— Не могла бы ты отнести книгу Роберту Уэстфоллу в кабинет 242. Он забыл её сегодня утром в классе.
Зайдя на шестом уроке в класс, Роберт машет мне книгой:
— Спасибо, что вернули, мистер Мак.
— Пожалуйста, мистер Уэстфолл.