Но я не смог.
В конечном итоге это уже не имело значения. Я не знаю как, но к тому времени, когда Майя договорилась о залоге, все обвинения, связанные со Стивеном Ньюменом, с меня сняли, зато предъявили новые: неправомерные отношения с учеником. И не важно, сколько бы я дрочил. Я всё равно не смог бы освободиться от этого обвинения.
Они достали распечатку движения средств по моей кредитной карте и выдавили из Роберта признание.
Я его не виню. Только очень сожалею, что втянул его в это дерьмо.
— Дрю, всё будет хорошо, — говорит Майя, хлопая меня по колену.
У меня другое мнение по этому поводу.
Когда мы заезжаем на подъездную дорожку, открывается входная дверь и ко мне бежит Кики. Я подхватываю её на руки и поднимаю вверх.
— Привет, малышка!
Слова застревают где-то в горле, и я зарываюсь лицом в её волосы. Дочь ничего не понимает и через секунду тоже начинает плакать.
— Давай я её заберу, — говорит Майя, протягивая руки в её направлении. Но я только сильнее прижимаю Кики к себе. Её плач заглушает мои собственные тихие всхлипывания.
Майя быстро достаёт из своей сумки несколько банкнот для няни, застывшей в неловком молчании рядом. Потом Майя берёт меня за локоть и ведёт в дом. Внутри она забирает у меня из рук Кики и успокаивает ту на кухне соком и крекерами. Я иду в свою комнату.
Позже в мою дверь стучит Майя, входит, а потом садится на кровать рядом:
— Приготовить тебе что-нибудь поесть?
Отрицательно качаю головой и закрываю глаза: мне хочется, чтобы она ушла и оставила мне в покое.
Майя пододвигается ко мне поближе, но останавливается, когда я поворачиваюсь к ней спиной. Через пару секунд она забирается на кровать с ногами и всё равно устраивается со мной рядом. Потом большими пальцами начинает массировать мне плечи.
— Милый, тебе нужно расслабиться, — бормочет она. — Всё наладится. Хочешь, я сделаю тебе ванную?
Я молчу в ответ.
— Дрю, ты теперь дома. Обещаю, что буду рядом с тобой до конца. Мы же семья. Вместе мы всё переживём. Когда-нибудь мы вспомним об этом и...
— Можно одолжить твой телефон? — мой голос звучит хрипло, будто я не разговаривал сто лет.
Её ладони замирают на какое-то мгновение, но потом продолжают массировать мне спину.
— Я уже позвонила твоим родителям. Они в курсе, что ты дома и что с тобой всё в порядке.
Я хочу сделать другое, и она это знает. Слышно по её голосу.
— Пожалуйста, Майя, — прошу я. — Дай мне твой телефон.
Она убирает ладони с моих плеч, встаёт с кровати и раздражённо фыркает:
— У тебя что совсем нет чувства самосохранения?
Я вздрагиваю от резкости и злости в её голосе.
— Ты хоть представляешь себе, как это отразилось на мне? Как отразилось на твоей дочери? Ты будешь держаться от этого парня подальше, или же я...
Я зарываюсь лицом в подушку.
— Прости, — говорит она тихо. — Но ты должен понять, что ваши отношения с Робертом Уэстфоллом закончились. И сильно повезёт, если тебе не впаяют тюремный срок. Если ты с ним ещё раз свяжешься... не делай этого хотя бы ради своей дочери. Для разнообразия, подумай ещё о ком-нибудь кроме себя. Эти отношения... они не могли длиться долго. И ты знаешь это, ведь так? Он — умный молодой человек с прекрасным будущем. Если тебя хоть немного заботит его судьба, то ты отпустишь его.
У меня такое ощущение, что в присутствии Майи я задыхаюсь. А потом я слышу, как она выходит и закрывает за собой дверь.
Роберт
— Я хочу просто поговорить с ним. Всего лишь одну минуту.
Мисс Момин выходит на крыльцо и прикрывает за собой дверь.
— Роберт, он не хочет тебя видеть. Через пару месяцев его ждёт Большое жюри45. Если там станет известно о твоём визите, то это только усложнит его дело. Не приходи больше. Я ясно выразилась?
— Вы можете ему хотя бы кое-что передать?
Она открывает за спиной дверь и ныряет в дверной проём, не сказав ни слова.
Эндрю
Майя входит через переднюю дверь, когда я возвращаюсь с Кики через заднюю. По её лицу видно, что она расстроена.
— Что случилось? — спрашиваю.
Она улыбается:
— Ничего.
Тем же вечером я открываю входную дверь и натыкаюсь на пристальный взгляд Джен.
— Дерьмово выглядишь, — говорит она.
Забираю из её рук коробку:
— Спасибо, Джен. Не обязательно было это делать.
— Учитель, который тебя замещал, рылся у тебя на столе, и никто не собирался защищать от посягательства твои вещи. Поэтому это сделала я.