Выбрать главу

— Это экономит полчаса на выставлении оценок и мне не нужно заниматься этим дома.

— Как я справился с контрольными вопросами в пятницу? — спрашивает он и тянется через стол, пытаясь заглянуть в экран моего компьютера.

— У-у-у, — мычу я, отворачивая от него экран в другую сторону. — Подождёшь шестого урока, как и все остальные «члены банды».

Роберт закидывает ногу на колено другой, и я замечаю, что чёрные кроссовки он носит с чёрными короткими носками. Чёрный цвет хорошо контрастирует с голыми лодыжками.

— Несколько минут назад я видел твоего бойфренда.

— Ника?

— Хор-хе.

— А-а-а, — он смеётся. — Вы и об этом знаете.

— Это место — рассадник сплетен, мой друг. Помни об этом. Как долго вы встречаетесь?

Когда Роберт делает вид, что не услышал вопрос, и переходит сразу к моему замечанию, становится понятно, что он не хочет говорить о Нике.

— Учителя что, правда, сплетничают?

Я чуть не прыснул.«Учителя, правда, сплетничают?» Ну, это очень мягко сказано!

— Простите за неожиданность с этим AfterElton. Я просто подумал, что вы должны знать. И чтобы вы ничего плохого не подумали, — продолжает он быстро, — одна из девочек нашла вас в Твиттере, и теперь вы, вроде, как в моде.

В моде. Супер.

— То есть, ты хочешь сказать, что ты не один из тех сумасшедших детей-сталкеров?

Он смеётся:

— Я? Нет.

Сдерживаюсь, стараясь не показать своего разочарования.

— В любом случае, — продолжает он, — думаю, что почти все знают, в каком магазине вы делаете покупки.

Я замираю.

— Не все, — говорю я, не вполне уверенный, что это правда. По крайней мере, я надеюсь, что это неправда. Собственно, ничего особенного, но моя личная жизнь — это моя жизнь. И я предпочитаю такой её и оставить. Слишком много открытой личной информации определённо плохо для учителей. В этом году у нас уже было нудное разбирательство по поводу социальных сетей и нашей безупречности. И я строго слежу, чтобы мои посты в Фейсбуке и Твиттере были такими же обыденными, как бутерброд с маслом. Хотя со мной ещё не случалось, чтобы люди или каналы, на которые я подписан, смогли открыть мой маленький ларец с секретами и вывалить его содержимое на всеобщее обозрение. Я клянусь себе, что сегодня же вечером отредактирую свои аккаунты.

— Не так уж и важно, — говорит Роберт, кладёт наполовину съеденный кусок пиццы на поднос и вытирает руки об джинсы, — но я должен вас предупредить, — его брови резко взлетают вверх. — Некоторые девчонки убеждены, что они смогут вас изменить, если пробудут с вами хотя бы двадцать минут на заднем сиденье машины.

Мне становится немного не по себе.

— Окажи мне услугу. Когда услышишь подобное, ты сможешь попробовать изменить тему разговора? Ну, знаешь, не упоминая... — Чёрт! Мне ещё не хватало слухов, что я — предмет фантазий девочек-подростков. — Я просто не хочу, чтобы обо мне думали в таком контексте.

Наши глаза встречаются, и я вижу, что он понимает, о чём я.

— Конечно. И чтобы вы знали, я не сказал никому, что я..., что мы..., ну в общем, я никому не сказал. И не скажу.

Какое-то время я рассматриваю его и понимаю, что вот так вот выглядят соучастники. «Нет, это не правда», — упрекаю себя. «Соучастники», означает, что мы делаем что-то неправильно. Какая нелепость. Он обратился ко мне за поддержкой. И я делаю то, что делают все учителя — встречаюсь со своим учеником на его территории. И это всё.

— Хм, давай вернёмся к Нику. Вы двое... хм...

— Занимаемся ли мы сексом? — заканчивает он вместо меня.

Вообще-то я собирался сказать «неофициально встречаетесь?», но не поправляю его.

— Всё в порядке, мистер Мик. Вы можете сказать это вслух.

Я улыбаюсь на его «мистер Мик» и замечаю, что он не называет меня Эндрю. Это школа. И Роберт — умный парень. Я рад, что мне не приходится указывать ему на рамки приличия.

— Нет. Точно, категорически, определённо нет, — говорит он, повторяя меня слово в слово. — На самом деле, он — не мой тип.

На самом деле, я это знаю.

— Я тут думал, — продолжает он, — может, нам пора расстаться.

— Окажи мне ещё одну услугу, — произношу прежде, чем успеваю остановиться. — Не прекращай отношения.

Моя просьба, кажется, не стала для него неожиданностью. Мы заканчиваем обедать, беседуя на более безопасные темы: музыка, подача заявления в колледж, новая магнитола, которую он установил в машину на рождественские каникулы, программа профподготовки для администраторов. Он не упоминает об отце, а я не спрашиваю. Но я знаю, что он заговорит, когда посчитает нужным.