Фейсбук. Я не публикую много постов, но здесь мне удобно делиться фотографиями Кики с мамой-папой и следить за Кики, когда она с Майей.
В начале среди моих друзей были только старые приятели из колледжа и члены семьи, но в какой-то момент слабости или, может, чувства вины, я одобрил запросы моих коллег. Мне неловко было видеть их запросы в друзья, висящими без подтверждения. Ну, знаете, когда человек на другом конце удивляется, почему вы не приняли запрос. За более чем полтора года учительствования в списке моих друзей появилась целая куча людей, которыми моими друзьями не были.
Сейчас я жалею об этом, но, с другой стороны, мне нечего скрывать. И всё же я предпочитаю не быть под чьим-либо пристальным взглядом. Внимательно просматриваю список. Среди моих старых друзей из колледжа есть Джереми. Он изменил фотографию в профиле: его рука небрежно лежит на плече его партнёра. Симпатичная пара.
Теперь у меня есть два пути: удалить из списка друзей моих коллег или моих друзей. Решаю, что лучше избежать неловких вопросов в учительской комнате отдыха, когда кто-нибудь из них заметит моё отсутствие в их длинном списке друзей. Старые друзья из колледжа меня поймут. Хотя, я сомневаюсь, что они это даже заметят. Правда, мы не так уж и тесно общаемся друг с другом. Несколько раз нажимаю кнопку «Убрать из друзей» и обещаю себе, что теперь буду отправлять фотографии Майе и родителям по электронной почте.
Ради прихоти вбиваю в строку поиска Фейсбука имя Роберта. Нахожу несколько Робертов Уэстфоллов, но среди них нет учеников старших классов и жителей из этой местности. Рад за тебя, Роберт. А потом просто так щёлкаю на закладке «Страницы».
Так-так-так. Фан-страница Роберта Уэстфолла. Перехожу по ссылке. Быстро просматриваю посты — самый свежий двухдневной давности. В этом фан-клубе всего три человека и все — парни. Судя по фотографиям в профилях, они — девятиклассники, а по комментариям — ребята играют в оркестре. Нажимаю кнопку «Старые публикации» и начинаю с начала.
Эрик Вассерман:
О, Боже! Вы видели этот переворот? Я чуть не обмочил униформу.
Калеб Смит:
Я тоже. Чёрт, он секси.
ЗакТаунли:
Я бы с радостью подставился под его меч в любое время.
Калеб Смит:
Ха-ха. Я тоже. Он сидел вчера вечером передо мной в автобусе. Я чуть не лизнул его в шею.
Эрик Вассерман:
Спокойно, девочки! Я его уже застолбил.
Беру телефон.
Ты в курсе, что у тебя на Фейсбуке есть фан-страница?
Нет, не в курсе.
Есть. Я смотрю её прямо сейчас.
Сейчас. Смотрю.
Тебе нужно зарегистрироваться, потом задать поиск по своему имени и слева открыть закладку «Страницы».
Слишком поздно. Я только что понял, что спалился. Может, он не заметит?
В ожидании, когда Роберт приобщиться к двадцать первому столетию, просматриваю фотографии. Их большая часть, похоже, сделана во время футбольных матчей. И сделана профессионально. Мелкие папарацци-охотники, кажется, выкупили их у какой-то компании, которая профессионально фотографирует школьные мероприятия, а потом размещает их онлайн для продажи родителям. Роберт есть на каждой фотографии: на нескольких он в униформе своего оркестра, но чаще в костюме. Сложно сказать, кого он изображал в этом году, но на фотографиях он одет в чёрное, а лицо разукрашено полосками и завитками. На паре фотографий в руках у него меч.
Ага, а вот и переворот. Это кадр, на котором заснято сальто, выполненное с чёрного подиума прямо на землю.
Есть ещё видео. Открываю его. Он и ещё один парень стоят на сцене эстрады, очень похожей на сцену в Нортшор-парке. Кажется, они выступают с рэп-импровизацией. Что-то типа рэп-баттла. Или, возможно, какое-то соревнование, потому что они по очереди рифмуют, а дети возле сцены внизу после некоторых строк гудят и смеются. Сложно разобрать все слова. Но слышно, как парень с камерой громко и чётко кричит: «Давай, детка. Задай жару!»
Это из моего оркестра. Прибью их!
А-а. Не злись. Это же мило. Тебе должно быть приятно.
Приятно? Да я зол, как сто чертей.
Ха-ха-ха.
Пусть только эти маленькие извращенцы попадутся мне завтра на глаза!
Не будь с ними строг. Это же не их вина, что ты такой мачо!
Мачо? То-очно. Кстати, как вы это нашли?