И ещё, мне сейчас тяжело концентрироваться на детях, потому что я упорно продолжаю вспоминать ощущения от его прикосновений к моей коже. Я сижу сейчас перед тремя детьми-инвалидами и женщиной, которая приходится моему вроде как бойфренду бывшей женой. Я чувствую себя опьянённым и готов пройти через всё снова. Беспокойно ёрзаю в надежде, что Майя видит во мне только ребёнка и не будет смотреть на мою часть тела — ту, что ниже пояса.
— Хорошая работа, ребята! — говорю я, когда мы заканчиваем «Барашек следовал за ней». Патрик снова встал со своего места и размахивает руками так, что ещё немного и зацепит Софи.
— Успокойся, Патрик, — говорю я, хватая его за согнутую руку. Он кривит рот, словно в ожидании, что внутри вот-вот родится нужное слово, и разражается очередным «Ба!».
— Да, было, правда, хорошо.
— Ба-а!
Мисс Момин подмигивает мне, склонившись над головой Софи, и мне становится интересно, брала ли она когда-нибудь в рот пенис Эндрю. Ну, вот, снова! А я только начал контролировать ситуацию.
Перестань об этом думать!
Надеюсь, что Эндрю и Кики вернуться до окончания занятия, но их всё нет. Может быть, это и к лучшему. Но, если в ближайшее время я не прикоснусь к нему снова, то, скорее всего, потеряю контроль и выдам нас обоих.
Когда я возвращаюсь домой и подключаю свой мобильный к зарядке, в голове у меня уже куча мыслей. Его сообщение «Я сдаюсь» развеивает все мои мучительные сомнения. Отправляю ему ответ:
😊. Давнопора. Удаляю.
Глава 32
Эндрю
Сегодня даже Стивен меня не раздражает. И, даже если бы он снял на первом уроке штаны, и сказал мне поцеловать его зад, я продолжал бы улыбаться.
На вопрос Стивена почему меня не было вчера на дополнительном занятии, я, сияя улыбкой, говорю, что не думал, что он придёт и, что, если в следующий раз он опоздает хотя бы на одну минуту, то снова меня не застанет. Вот же ж маленькое ничтожество.
Во время перерыва немного задерживаюсь в классной комнате в надежде, что, возможно, сюда заглянет Роберт, но думать так глупо. Поэтому запираю дверь и спешу в комнату отдыха, так, на всякий случай.
Каждый день я всё также сажусь обедать рядом с Дженнифер, даже после сказанных ею грубых слов. Признаюсь честно: только для того, чтобы её позлить. По идее, она должна раздражённо пересесть за другой столик, как делала это почти в течение двух недель. Но сегодня она остаётся на месте. Дженнифер выдвигает для меня стул и пригласительно хлопает ладонью по сиденью, будто мы снова лучшие друзья.
Похоже, она что-то задумала. Вот только не понятно, что именно. Я могу уйти. Но тогда не узнаю, что у неё на уме. Или же остаться. В этом случае у меня, по крайней мере, будет шанс помешать ей.
Я улыбаюсь и сажусь на стул.
Дженнифер засовывает в рот ложку салата и самодовольно мне улыбается.
— Как твои уроки? — спрашиваю я.
— С ними всё в порядке.
Ладно. Ёжусь. За столом сидят мои коллеги. Их вряд ли можно назвать моими друзьями, но они те, с кем я работаю каждый день, и у нас в общем-то сложились вполне дружеские отношения. Перевожу своё внимание на них. Айлин, женщина средних лет и руководитель моей кафедры, говорит:
— Я слышала, что твоё заявление на программу для подготовки администраторов завернули.
Старые новости, но, видимо, для Айлин они новые. В государственных школах нет секретов. Ну, вообще один есть, и я собираюсь сохранить его любой ценой.
— Да. Так и есть. Но всё в порядке, — говорю я весело, — я подам заявку в следующем году.
— Просто знай, я дала тебе отличную рекомендацию.
— Спасибо, Айлин.
— Если надумаешь в следующем году, дай мне знать, и я...
У неё не получается закончить фразу, потому что именно в этот момент Дженнифер громко произносит:
— Почему ты не сказал мне, что ты гей?
Все разговоры в комнате резко стихают. И все взгляды устремляются на меня.
Кусок арахисового масла застревает где-то в горле иприходится выпить напитка, чтобы протолкнуть его вниз.
— Хм, думаю, потому что ты не спрашивала.
— Не считаешь, что об этом стоило сказать мне до того, как приглашать меня на свидание?
Кладу сэндвич обратно на пищевую пленку и стряхиваю крошки с пальцев. Одновременно стараюсь оставаться спокойным и беззаботным. Только бы не заболел живот. В конце концов поднимаю на неё глаза.
— Мы можем поговорить об этом позже? — говорю я тихо, надеясь, что она последует моему примеру. Но не тут-то было.