— Я думал, ты ненавидишь меня лютой ненавистью.
Она пожимает плечами и входит в комнату:
— Это уже в прошлом.
Жестом приглашаю её на соседний стул, и она садится, ставя свой салат на стол.
— Итак, почему ты снова ешь в своём классе в одиночестве?
— Завтра утром состоится родительско-учительско-директорская встреча. Мне нужно собрать кой-какую информацию.
— Вот дерьмо.
Это ещё мягко сказано. Судя по тому, что я слышал об этом папаше, ситуация, когда мы все объединяемся в едином порыве вернуть дитя на путь истинный, — не вариант. Мне нужно подготовиться. В мой ситуации я тоже виноват. И это только усложняет задачу.
— Ладно, — говорит Джен и её глаза начинают блестеть, — хочешь услышать последние сплетни?
— Они как-то связаны со мной?
Она смеётся:
— Нет.
— Хорошо. Валяй.
— Знаешь Мелиссу Спаркс? Она преподает информационные технологии, компьютерные приложения или что-то вроде того.
Смутно припоминаю, хотя, думаю, вряд ли смогу узнать её в коридоре. Всё равно киваю, пока делаю отчёт по оценкам Стивена и отравляю их на печать.
— Она дружит с Гаем Сазерлендом, учителем словесности. Так вот, он узнал, что его жена спит с его лучшим другом, поэтому впал в депрессию, ну и всё такое. А она дала ему что-то из своих антидепрессантов. В школе. Это преступление, детка. Поэтому их обоих вызвали в кабинет мистера Редмона. Без понятия, как он узнал, но, ты же знаешь, что здесь ничего нельзя утаить. Верно? — она улыбается. — Директор пообещал, что не будет сообщать властям о наркотическом веществе, только если подобного больше не повториться и информация о случившемся не выйдет за стены его кабинета. Но если пойдут разговоры, то у него не будет другого выбора, кроме как позвонить в полицию.
С трудом проглатываю откушенный кусок сэндвича:
— Тогда почему мы говорим об этом?
— Не знаю. Просто интересно.
В кармане начинает вибрировать телефон. Я оставил его включенным на случай, если позвонят из группы Кики. Проверяю сообщение.
Думаю о тебе.
Никаких сообщений в школе. Я тоже. 😊
— Твоя бывшая жена? — спрашивает Джен.
— Да. — Засовываю телефон обратно в карман.
— Так что? Она расстроена из-за всей этой гейской истории?
Этой гейской истории?
— Вот поэтому она и бывшая.
— Тогда почему ты снова живёшь у неё? Я имею в виду, что знаю, что зарплата хреновая, но где ты собираешься развлекаться со своими друзьями-мужчинами?
— А кто сказал, что у меня они есть?
— Такой симпатичный парень как ты просто должен их иметь. Ну, если нет, то могу познакомить тебя с несколькими.
— Не сомневаюсь. Но спасибо, нет. Я сам справляюсь.
Но на самом деле, когда речь заходит о Роберте, я совсем не справляюсь. Мне сложно находится с ним в одной классной комнате в течение часа и не обнаруживать, что у нас с ним есть половая связь. Я смотрю на него, когда не должен. Улыбаюсь, когда мыслями витаю где-то далеко. Мои мысли порхают в облаках, когда всё моё внимание должно быть направлено на учеников.
Поначалу я волновался, что Роберт нас выдаст. Но в этом плане он справляется лучше меня. Он настолько хорош, что это меня даже расстраивает.
Во время урока я всё чаще хожу по классной комнате, беседую с учениками, пока те решают задачи. И всё это только чтобы оправдать своё нахождение возле парты Роберта и контакт с ним. Проходя между рядами, кладу руку ученикам на плечо, только чтобы также положить руку на плечо Роберту. Решаю задачи на доске и прошу учеников также выходить к доске решать задачи, чтобы я просто мог стоять в задней части комнаты и незаметно за ним наблюдать.
И когда Роберт ни с того ни с сего улыбается, я знаю, что он всё понимает.
Мне хочется увидеть его после школы, но нужно заниматься со Стивеном, а потом забрать Кики из «Деревни мисс Смит» и побыть с ней немного, чтобы не мешать Майе. Не отваживаюсь вернуться домой до конца занятия с группой. Может, мне пойти в магазин этим вечером? Так я смогу «случайно» встретиться с ним снова. Может, мы сможем встретиться ненадолго в парке Риджвуда, чтобы поцеловаться украдкой?
Звенит звонок. Роберт собирается, а потом задерживается выровнять парты. Он быстро смотрит на дверь, провожая взглядом последнего выходящего из класса ученика.
— Ты ведёшь себя плохо, — говорит он мне одними губами и ослепительно улыбается.
Роберт
Эндрю, Эндрю, Эндрю. Мне нравится, что он так внимателен ко мне в классе. Но он так очевиден. По крайней мере, мне так кажется. Но, может, это потому что я знаю, что между нами что-то есть? Может, для моих одноклассников его урок вполне обычный...