— Вы не хотите семью? – так привычно в моем веке и так же странно в этом.
— Узы по принуждению мне чужды.
— Но ведь не может быть так, чтоб ни одна из девиц не вызвала желание….
— Не может, но на заре желание всегда проходит, — и, когда я промолчала, добавил, — Уже не считаешь меня достойным своей жалости, девица?
— Не считаю, равно как и ранее, — ответила я, — Я просто сочувствую тем, кого вы, мужчины обрекаете на страдания только из-за того, что вам мало одной.
Говорить этого не стоило. Напрасно я вообще затронула эти темы, напрасно пришла сюда с ним, напрасно…. Столько моих действий можно охарактеризовать этим словом.
— Выбор не только за нами.
— Сегодня я выбора не имела! – голос сорвался на крик.
— Я не он и никогда не…., — он взъерошил волосы, стараясь успокоиться, — Появись дитя, оно бы не повторило мою судьбу. У него была бы семья, а не лишь суровый господин и …
— Вы не помните ее, да? Свою маму?
— Она умерла родив меня.
— Простите.
— Не стоит. И нам пора возвращаться.
Вернулись мы в молчании, но не в том, что подобно теплой шали, окутало нас до моих опрометчивых вопросов, а в напряженном, полном недосказанности. Терем погрузился в тишину, большинство гостей уснуло прямо в зале, о чем свидетельствовал доносящийся оттуда храп.
Я проскользнула в свою комнату и, не раздеваясь, забралась в кровать, намереваясь просто поспать, забыв обо всем на несколько часов.
Пятно от вишневого сока не желало отстирываться, хоть сколько я его терла. Эх, порошка бы сейчас. Я даже согласна бы постирать платье вручную, но только бы под рукой оказался порошок. Или хотя бы хозяйственное мыло, но не то что здесь – сваренное из березового дегтя, едкое с резким запахом и абсолютно бесполезное. По крайней мере от этого пятна. Стирала я прямо в реке, так хоть не нужно бегать к колодцу каждый раз как надо поменять воду.
Внезапно раздался крик. Кто-то звал на помощь из-за деревьев, растущих так близко к воде, что они отделяли часть берега. Кажется, когда я пришла, там купались дети…. Отбросив свою работу, я побежала посмотреть, что произошло.
Ребята, оказывается соорудили нечто вроде тарзанки, с которой прыгали в воду. Сейчас один из них без сознания лежал на берегу, а двое других в панике трясли его, пытась привести в чувство.
— Что случилось? – я поискала пульс на сонной артерии. Отсутствует…
— Он не дышит, — констатировал очевидное один из ребят.
— Как долго?
— Он прыгнул в воду, начал тонуть, но я его вытащил только что, — он всхлипнул.
Большинство органов могут выдержать непродолжительное кислородное голодание без последствий. А вот клетки мозга начинают отмирать уже через пару минут. Конечно я знала, как проводить сердечно-легочную реанимацию…. Теоретически. На практике же ничего подобного делать не приходилось.
Запрокинуть голову пострадавшего, выдвинуть нижнюю челюсть и приоткрыть рот, проверить нет ли там инородных тел. Расположить ладони одна поверх другой на два пальца выше мечевидного отростка. Затем прямыми руками за счет усилия спины ритмично надавливать на грудную клетку. Непрерывно продолжать до восстановления самостоятельного сердцебиения. Мальчишки удивленно и испуганно наблюдали за моими манипуляциями.
— Давай же, — прошипела я, — дыши!
Драгоценные секунды ускользали. Тридцать, щестьдесят…. Невесть откуда появились другие люди, очевидно также прибежав на помощь. Какая-то женщина, рухнула на колени рядом, попытавшись обнять мальчика и заливаясь слезами.
— Сыночек мой, сыночек….
— Не мешайте! – пытаясь отбросить ее руки, приказала я, но она не отреагировала.
— Элина, что…, — Стас! Как же вовремя.
— Стас, она мешает, забери ее, — он сразу же оттащил от нас сопротивляющуюся женщину. Внезапно мальчик резко вздохнул и закашлялся, изрыгая попавшую в легкие воду.
— Давай же, — я повернула его на бок, поддерживая голову, — Просто дыши! Дыши, все будет хорошо!
Пульс еще частый, но сильный и четкий. Он выживет. Только сейчас я поняла, что тоже плачу. Мать мальчика прижала к груди упирающегося подростка.
— Ну, маменька, я жив, ну что вы, — хрипло бормотал он.
— Спасибо тебе, целительница, — отпустив мальчика, женщина принялась целовать мне руки, — Спасибо, что оживила его!
— Что вы, — я неловко обняла ее. Слезы катились по щекам. Я спасла жизнь этому мальчику!
Перешептывания свидетелей слегка отрезвили меня. Пришло время давать объяснения. Я помогла женщине встать на ноги.
— Напоите его горячим, хорошо? А ты, — кивнула я мальчику, — будь осторожен, ладно?