— Как ты сделала это? – последовал ожидаемый вопрос, — Как вернула его из тьмы?
— Он еще не попал туда, — пролепетала я, — Просто захлебнулся, а правильно оказав давление на грудь в подобном случае можно вызвать кашель, который очистит дыхательные пути от воды. Мой… отец был лекарем. Именно он передал мне знания.
Пытаясь сохранять спокойствие, я оглядела людей. Недоверие на их лицах вроде бы потихоньку сменялось почти благоговейным восхищением. Что ж, надеюсь таких объяснений будет достаточно для того чтоб избежать звания вещуньи. С тем, насколько двояко тут отношение к людям с подобным статусом, лучше не рисковать.
— Еще одна тайна разгадана, — тихо сказал Стаслав, когда мы шли к городищу, — Но, уверен, у тебя много других.
— Кто знает, — весело проговорила я.
— Я постараюсь узнать, — он посмотрел мне в глаза, — каждую из них.
— Не боишься разочарования? Вдруг я не скрываю ничего достойного усилий, которые ты приложишь чтоб узнать.
То, что меня не пугали возможные последствия его любопытства изрядно беспокоило.
— Это не так, — отмахнулся он, — Но, все же, как ты сумела запустить сердце мальца?
— Хочешь, могу научить? – предложила я.
— А можно?
— Почему бы и нет?
— Ну, целители делятся знанием неохотно.
Я огляделась. Вокруг никого не было – жители городища поспешили вернуться к повседневным занятиям.
— Что ж, — я кивнула на широкий ствол поваленного дерева, — надеюсь, ты хороший ученик?
— Когда мне минуло восемь, отец отправил меня в школу, ведь даже бастарду, если он сын Главы Рода положено знать грамоту — проговорил Стаслав, — В Киеве. И мой учитель считал меня смышленым, но излишне непокорным. От того я часто отведывал плетей.
— В Киеве есть школы? – голос выдал мое удивление. В тереме Главы я не видела ни одного свитка, что уж говорить о книгах. Единственным свидетельством наличия подобия письменности был календарь. Он представлял собой круглую деревянную табличку, разделенную на двенадцать частей с названиями месяцев и загадочными символами возле каждого из них, стоял он под специально построенным небольшим навесом в центре городища. Вера рассказала мне, что Ратмир каждый год делает новый календарь, а дни считаются с помощью зарубок в части соответствующего месяца.
— Лишь одна. Четыре года бесконечных учений. Мы видели солнце лишь на закате, — он замолчал на несколько секунд, — Я так мечтал вырваться из тех стен….
— Представляю, — обдумывая услышанное, протянула я. Если современная школа иногда напоминает тюрьму, то какова нынешняя и представить страшно. Я поймала его вопросительный взгляд. Разумеется, грамотность в эту эпоху доступна лишь избранным и женщин среди них явно нет.
— У моего рода было все немного иначе, — торопливо пояснила я, — Отец был лекарем, братья выбрали воинское ремесло, от того знания он мог передать лишь мне, не смотря на то что я женщина.
Я села на бревно верхом и похлопала ладонью по месту напротив, приглашая мужчину присоединиться.
— Смотри, — когда он сел напротив, начала я. Взяв его руку, положила ее на свое горло – туда, где ощущается пульсация сонной артерии, — Если ты чувствуешь четкие толчки, приблизительно по два в секунду, значит сердце бьётся ровно. Мы называем это пульс. Ночью он замедляется, при физической нагрузке, например, если пробежаться – становится более частым.
— У тебя он частый и сейчас, — хрипло сказал мужчина. Ни на что не намекая. Вот только озвученный факт, в добавок к прикосновению его теплых пальцев к моей шее….
— Так бывает, если волнуешься, — нашлась я, — Это ведь отражение сердцебиения. А я впервые в роли наставника.
— Выходит, сердце бьется не только в груди?
— Только, но оно же толкает кровь по всему телу и от того его удары ощущаются и в других местах. Лучше всего на шее, — я переместила его ладонь на свой висок, — Здесь, а еще на запястье.
Я рассказала ему об артериях, о том, чем они отличаются вен и как остановить кровь с учетом того, что именно повреждено. Он внимательно слушал, иногда задавая уточняющие вопросы и быстро схватывал информацию.
— Теперь насчет того, что я сделала сегодня на берегу, — в мыслях я порадовалась тому, что не придется демонстрировать технику искусственного дыхания, — Нужна ровная твердая поверхность, — я кивнула на полянку, — Я покажу на тебе.
— Это вряд ли поможет, девица, — простодушно заметил он, — Чтоб чему-то научиться нужно попробовать сделать это самому.
— Что ж, — обозвав себя мысленно дурой, я легла на нагретую солнцем траву, — Если человек не дышит, и ты не ощущаешь пульс, то ты должен уложить его на спину, запрокинуть ему голову и приоткрыть рот. А потом расположить руки — вот так, — я разместила его руки на своей груди, — Затем, не сгибая в локтях, наваливаешься всем весом так, чтоб грудная клетка прогибалась под твоими ладонями. Через каждые сорок пять нажатий нужно проверять пульс…