В моем дворе знакомый черный мерседес. Вадим стоит, привалившись к его блестящему боку и говорит по телефону. Как всегда зеркальные авиаторы, белоснежная рубашка с закатанными рукавами, обнажающими загорелые предплечья, узкие серые брюки, безупречно сидят на его бедрах. Светло-русые волосы аккуратно уложены — парикмахер приезжает к нему каждое утро в 6.30, ведь рабочий день Вадима начинается когда нет еще и восьми. Совсем недавно его изысканная, элегантная красота и особая беззаботная уверенность кружили мне голову, заставив просто не замечать остального. Сейчас я уже не чувствовала ничего. Меня не беспокоило даже то, в каком виде я предстану перед ним сейчас – промокшая с размазанной косметикой, в то время как он выглядит так, будто готов прямо сейчас сняться для обложки Forbs. Даже ущемленное самолюбие больше не тревожило меня.
— Здравствуй, Элла, — он засунул телефон в карман брюк и, не сняв очки, шагнул ко мне. Ненавижу, когда меня так называют.
— Что тебе нужно, Вадим? — даже не собираясь быть вежливой, раздраженно выплюнула я.
— Поговорить, — он все же снял очки и повесил их в расстегнутый ворот рубашки.
— Не о чем. Все давно сказано и давно кончено.
— Да перестань, — он приблизился и я отступила на шаг, — Почти месяц прошел, должно ж тебя попустить. Я ж не буду ждать вечно.
— Попустило. Раньше мне было обидно и стыдно, а теперь плевать.
— Так уж и плевать, — он положил руки мне на талию и притянул к себе. Даже запах дорогого парфюма, смешанный с его личным, так привлекавшие когда-то, теперь отталкивали похуже смрада перегара и пота.
— Отпусти, — прошипела я, уперев ладони в его грудь. Пытаться оттолкнуть бесполезно — даже будучи лишь вмеру атлетичным, Вадим намного сильнее меня.
— Или что? — почти мне в губы тихо проговорил мужчина, — Что ты сделаешь?
Не успев даже подумать, я с размаху залепила ему пощечину. Мою первую. Раньше бить кого-то по лицу не приходилось.
— Ах ты сучка, — прошипел он, больно ухватив меня за руку, — Ты на кого посмела....
— Отвали от нее! — появления Олега мы с Вадимом не заметили.
— Дядь, шел бы ты отсюда, — насмешливо бросил Вадим, — А то...
Он не успел закончить. Олег быстрым, едва уловимым движением врезал ему по лицу. Машинально Вадим отпустил меня, а Олег оттолкнул себе за спину, и приказал идти домой. Вадим, матерясь, прикрывал рукой сломанный нос. Между пальцев сочилась кровь.
— Я тебя закопаю...
— Слушай сюда! — Олег ухватил его за ворот рубашки и встряхнул, — Садись в свой понтовоз и вали отсюда пока я добрый. И не подходи к ней больше.
Оттолкнув парня, Олег потащил меня в парадное.
— Спппасибо, — запинаясь прошептала я.
— Не вздумай, дочка, — он обнял меня за плечи и усмехнулся, — Блин, давно это было, — он встряхнул рукой.
Мама, проигнорировав лифт, успела сбежать по ступенькам с шестнадцатого этажа.
— Элиночка! Олег! Что.....
— Ты то чего? — весело бросил Олег, — Не ну никто не слушает. Нормально все. Больше он к ней не сунется.
Мама продолжала причитать, но ее глаза светились той гордостью, которую испытывает женщина за мужчину, способного защитить ее семью.
— Ты, крутой, — изрекла за ужином Аленка, — Настоящий мужик, не то что сейчас пацаны.
Мы засмеялись и напряжение чуть развеялось. Я рассказала о планах отправиться на импровизированный пикник, умолчав о ведьмах и ритуалах, которые ожидает увидеть Катя. Мама ведь тоже ужасно суеверна. Наш дом полон всяких оберегов, а еще мы гадаем на каждые святки. Впрочем, ни одно предсказание не оказалось правдой. Аленка запросилась с нами и ужасно обиделась, когда я отказалась взять ее на "взрослую" тусовку. По мнению родителей, с которым, повзрослев я стала солидарна, в 14 ночами лучше спать дома, а не таскаться по магическим местам с четверкой психов, даже если я один из них.