— Ты хочешь остаться, дочка? — прервала меня она.
— Я люблю его, мам, — призналась я, — И я просто не смогу, понимаешь? Простите….
— Мы так и не узнали, как вернуть тебя, — проговорила она, — Но это неважно, если ты счастлива.
— Я люблю тебя. Тебя, Олега, Аленку…..
— Мы тоже любим тебя, — она улыбнулась, — Оказывается, нужно было лишь отмотать время на 12 веков, чтоб ты взялась за ум.
Жатва наконец завершилась – воздав хвалу богу Велесу, по легенде научившему людей сеять и жать. Обряд заключался в том, что на поле оставляли немного несжатых колосьев и, связав их лентой, пели обрядовую песню. Затем жрецы освятили мед и яблоки, от чего мне вспомнился современный яблочный и медовый Спас. Дальше потянулась вереница празднеств в честь окончания сбора урожая. Мы танцевали у костров под веселые звуки волынок, ели и пили. На третий день в гости прибыли Шуйские. Владимир умудрился раздобыть на варяжих землях, с которых только воротился, пращура современного виски. Антисептик! Часть огненного напитка тут же перекочевала в мою «клинику». Я уже представляла, как расшириться ассортимент моей аптечки. Но от созерцания последствий появления виски на столе Главы моя радость меркла.
— Марыно питье, — ворчала Вера, наблюдая как мужчины опустошают чаши. Непривычные к алкоголю в общем и виски в частности, они пьянели чудовищно быстро, но не переставали пить. Меня радовало лишь то, что кефира полученного мною путем проб и ошибок должно хватить на всех, а также то, что бочек было лишь две.
— Свежий воздух, Стас, — вытаскивая милые восемьдесят килограмм из терема, куда перенеслось торжество из-за ливня, приговаривала я, — Приятно и полезно.
Он не то что бы сопротивлялся, но так нетвердо держался на ногах, что мне приходилось его тащить. Ливень уже перестал и воздух наполнился приятнейшей свежестью.
— Нельзя этого столько пить, Стас, — тихо сказала я, — Вы…. Мы ведь к такому питью непривычны.
— А? – рассеянно проговорил он.
— Сейчас я вернусь, — усадив его прямо на доски спиной к сеням, я сбегала к колодцу и набрала воды, затем заскочила в кухню за чашей.
— Так, — я слегка потрясла успевшего уснуть пациента, — Выпей-ка.
— Элина, я что-то….
— Налакался как свинья, — я прижала к его губам чашу. Проливая на себя, он все же послушно выпил всю воду из плошки. Как я и ожидала, виски тут же запросился обратно.
— Просто дыши, — вытерев его губы платком, проговорила я, — Полегчает скоро, обещаю.
— Уже, — хрипло пробормотал он.
— Хорошо, — я убрала пряди волос с его лба. Тот, к счастью, был просто теплым, но не пылал.
— От пива так не кружит, — пробормотал он.
— В пиве гораздо меньше алкоголя, Стас, — я поднялась и протянула ему руку, — Пойдем, еще немного прогуляемся. Я знаю, ты хочешь спать, но сейчас нельзя.
— Почему? – неловко поднявшись, спросил он.
— Во сне обмен веществ замедляется, а значит, алкоголь будет выводиться медленнее, и последствия завтра ты ощутишь сильнее.
— Ага, — как-то рассеянно протянул он.
Положив его руку на свое плечо и обняв за талию для надежности, я уже собиралась вести его дальше, как до нас донеслись чьи-то голоса. Говорившие стояли, очевидно, у заднего выхода из терема, который с нашего нынешнего положения не виден.
— Ты добавила снадобье в питье? – голос показался знакомым.
— О, да… Но, Ратмир, неужто должны испить все? — Дара? Мы со Стасом переглянулись.
— Эта жертва необходима, любовь моя! – ответил жрец, — Ради нас, нашего будущего.
Ужасный смысл их сбивчивого разговора стал очевиден.
— А бастард?
— О нем я позабочусь сам.
Стас дернулся вперед, но я каким-то чудом сумела его удержать. Приложив палец к губам, я потянула его в противоположную сторону – к парадному входу. Последним что я услышала было:
— …. Уже сейчас наполнят чаши.
Дальнейшее было похоже на один из тех сюжетов в кино, которые нарочно показывают в замедленной сьемке. Теперь я поняла зачем – чтоб усилить ощущение того, как утекает сквозь пальцы время. Чуть не сбив идущую с кухни Добраву, мы вбежали в залу, за миг до того, как чаша коснулась губ Крепимира.
— Глава, не пейте! – мой голос прозвучал как пожарная сирена, — Там яд.
Все, кто еще не уснул прямо на столах, как по команде уставились на нас.
— Ты одурела, девица? – насмешливо бросил Захар.
— Тебя это тоже касается, — шикнула я на него, — Крепимир, просто поставьте чашу на стол, я все объясню.
Объяснений особо не потребовалось. Глава так резко опустил руку с чашей, что содержимое выплеснулось наружу. На столе, в местах на которые приземлились капли жидкости, в считанные секунды образовались борозды, словно жидкость разъела древесину.