— Прав, — вздохнула я, — Нужно подумать о том, как защититься если они вернуться на наши земли.
Последним, что я хотела было вновь ступать на хрупкий лед, обсуждая мое мифические племя.
— Об этом позабочусь я, — проговорил Стас.
— Конечно, мужские дела не для девиц, — фыркнула я – но, поверь мне, когда-нибудь мы будем наравне с вами.
— Не бывать такому, — уверенно сказал мужчина.
— Ага, значит я влюбилась в ярого приверженца сексизма?
— Я порой не понимаю твоих речей.
— И это опровергает твою уверенность в том, что женщина не может быть не только наравне с мужчиной, но и подчас ученее него.
Вывернувшись из кольца его рук, я отступила на пару шагов.
— Дамы и господа, — я шутливо подняла указательный палец, — сейчас мы с вами станем свидетелями того, как самый упрямый из рыцарей Рода Соколов признает, что был не прав.
— А вот и нет, — одним молниеносным движением, Стас приблизился и, легко подхватив меня на руки, опрокинул на землю. Вернее, он свалился сам и потянул меня так, чтоб я безопасно приземлилась на него.
— Не все женщины, — прошептал Стас, перевернувшись так, что оказался сверху, — Только ты.
Он поцеловал меня одним из тех долгих, жарких поцелуев, от которых кружилась голова.
— Ты такая красивая, словно русалка или лесная мавка.
— Ты их видел, чтоб судить?
— Об их губительно красоте слагают легенды, — проговорил он.
— Значит, не видел, — хмыкнула я.
— Те, кто их видал не воротились домой, — тихо сказал Стас.
— Но, повстречав в лесу, ты все равно вступился за меня, хоть и не знал, кто пред тобой. Те разбойники могли ведь и попутать…
— Насилие неприемлемо, не важно к кому, — проговорил мужчина, — Что до того, кто ты – я не уверен до сих пор.
Он прижал меня к себе так крепко, что я чувствовала, как гулко бьется его сердце. Впрочем, стук моего, он тоже просто не может не чувствовать.
— Но все равно решил взять меня в жены? – тихо спросила я, — Вдруг я околдовала тебя?
— Если так, то я рад поддаться чарам.
Его руки скользили по мне, словно рисуя огненные линии. Наши тела тянулись друг-другу в древнем, словно сам мир, взаимном желании. Горячие губы прижались к моей шее, скользнули вниз, к вырезу платья.
— Прикажи мне остановиться, — прошептал он, — Иначе…
— Не останавливайся….
На чистом небе уже зажглись звезды, окружив серп растущей Луны. Восхитительное зрелище, но даже оно задержалось лишь на миг где-то с краю сознания. Его борода щекотала и слегка царапала мою кожу, руки оказались словно сразу повсюду. Окружающая реальность словно исчезла, растворилась так же, как мы друг в друге.
Поленья слабо потрескивают. Костер уже почти затух, но мне все равно тепло, даже жарко. Я лежу на его груди. Из плаща получился полуплед-полупокрывало, надо же, этот еще больше того, в который Стас меня завернул тогда в лесу.
— Доброе утро, лесная мавка, — в синих глазах играют смешинки. Но даже в предрассветном полумраке видно, что Стас едва ли спал хоть немного.
— Ты совсем не спал, да?
— Разве мог я пропустить хоть мгновение нашей первой ночи? — прошептал мужчина, — Я любовался тобой.
Я тянусь к нему и наши губы сливаются в поцелуе. Мы обнимаемся еще крепче, хоть подобное вряд ли возможно, ведь наши тела сплелись, словно цветы в венке.
— Нам пора возвращаться, — шепчу я и он нехотя отстраняется.
— Какая ты красивая, — вновь произносит он, — И ты моя.
— Я всегда буду твоей, — говорю я в ответ.
Словно пара нашкодивших подростков, мы крадемся отчаянно стараясь не хихикать. К счастью, большинство горожан крепко спят наевшись и напившись, от того наше возвращение заметили разве что часовые у ворот. Они в пол голоса отпускают шуточки, наслаждаясь тем, что я краснею, а Стас полушутя грозится расправой.
Платье раскинулось на кровати буквально сияя в лучах, льющихся в окно. Вера, оказывается, сумела сшить его и вышить всего-то за пару недель. Позволив мне лишь несколько минут им полюбоваться, Вера принялась причесывать меня. Искусные руки соорудили на моей голове нежное плетение, похожее на нынешние вечерние прически тем, что оголяло шею и пара прядок оставались распущенными, спадая на лицо. Венок источал дивный сладковатый аромат, а при ближайшем рассмотрении представлял собой ивовые ветви с плетенными в них травами – свежими, не смотря на осень. Я уже завязывала пояс на платье, когда в дверь постучали и на пороге появилась Веда. Светло голубое платье подчеркивало изумрудный цвет глаз и золото волос, шелковистой пелериной рассыпавшихся сейчас по плечам.