— Пульс? – не отрываясь от наложения швов на правое плечо пациента, спросила я.
— Слабый и частит, — отрапортовала Добрава.
Я посмотрела на лежащего передо мной мужчину. В полузабытьи, бледный и в холодном поту, взгляд направлен куда-то вверх. Что-то не так! Едва уловимое чувство сродни интуиции. Кивнув Добраве, чтоб она сменила меня и прижала салфетку к наполовину зашитой ране, я склонилась к пациенту.
— Эй, — я взяла его лицо в ладони, — Смотри на меня. Уже почти все!
— Пить, — просипел он. Я уже кивнула одному из ребят, чтоб подали воды, как внимание привлекло что-то темное в прорехе сорочки. Когда я приподняла ткань, чтоб осмотреть его бок, рука дрогнула. Весь левый бок представлял собой жуткий синюшный кровоподтек. Селезенка!
Наверное я качнулась, поскольку сильные руки Ярополка, вызвавшегося помогать, поддержали меня под локоть.
— Элина?
Я покачала головой. Вновь склонилась к раненому.
— Это просто синяк, — отозвался он, — Повезло напороться на тыльную сторону топора.
Мужчина даже попытался улыбнуться. А может это только показалось от того, что его лицо поплыло перед глазами.
— Как давно? – рассеянно и едва слышно прошептала я.
— В бою…, — он закрыл глаза.
Сутки…. Минимум сутки, пронеслось в голове. Почему, ну почему я его не осмотрела, списав слабость и головокружение на последствие потери крови? Оно так и было, в общем-то, вот только кровотечение было внутри.
— Сятослав, Ярополк, держите крепче, — чужим голосом скомандовала я.
Операций на брюшной полости я делать не умела. Принцип знаю, но и только. Но это не дает мне права хотя бы не попытаться. Я поднесла нож прямо к кровоподтеку.
— Элина, пульса нет! – пискнула Добрава.
Нож выпал из руки и с глухим стуком упал на земляной пол.
— Давай же! Давай! – вновь и вновь нажимая на грудную клетку в бесплотной надежде, повторяла я, — Дыши!
— Элина, — словно сквозь вату, до меня донесся голос Ярополка, — Элина, он мертв!
Он попытался оттащить меня прочь.
— НЕТ! Нет, я сумею его спасти!
— Ты говорила три по шестьдесят, — всхлипнула Добрава, — Уже прошло пять.
Она приблизилась и обняла меня вместе с Ярополком. Только сейчас я ощутила собственную дрожь – столь сильную, что без их поддержки, я не устояла б на ногах.
Хотелось плакать, но слез не было. Теперь-то я ясно ощущала, каково было Виктору Богдановичу в тот далекий день. Злость на собственное бессилие, чувство вины, тяжким грузом упавшее на плечи…. Я не смогла спасти его! Не смогла….
Протянув руку – такую до ужаса маленькую и бледную, я закрыла остекленело глядящие в сторону глаза.
— Скажите Веде…., — я кашлянула, чтоб хоть немного прочистить горло, — Чтобы….
— Конечно, — Ярополк кивнул трем другим парням, и они вынесли тело прочь.
— Что ж, продолжим.
— Быть может тебе отдохнуть? – в заплаканных глазах Добравы светилась забота.
— Я не устала, — я качнула головой, — А вот ты можешь. Попроси только Веру сменить тебя.
— Я останусь, — тихо сказала она.
Еще раз осмотреть, приказать держать крепче, напоить виски. Еще раз очистить рану, хорошенько промыть, наложить швы и повязку, приказать унести или помочь дойти до кровати. Продезинфицировать инструменты, сменить простыню и протереть стол, велеть занести следующего и все начать сначала….
Я лишилась ощущения времени. Сколько прошло с тех пор, как мы вернулись в городище? Сутки? Неделя? Все смешалось, спуталось, утонуло в кровавом кошмаре.
— Элина, — нежные руки Веды коснулись моего лица, едва я открыла глаза. В окно лился свет луны, прохладный воздух приятно освежал, — Хвала богам. Как ты?
— Я…. Я здорова, — я подскочила так резко, что закружилась голова. Как очутилась в своей кровати, я не помнила — Сколько я проспала?
— Лишь пару часов, — тихо сказала она и положила ладони мне на плечи.
— Как Крепимир? Остальные?
— Спят сейчас. Все хорошо, — она улыбнулась, — И есть еще вести — Владислав решил не ждать, пока прибудут остальные. Они выступят на рассвете.
— Куда? – бестолково пролепетала я.
— На Киев. Князь вернет его
Ага, конечно – вернет. Укрепленный город, полный вооруженных до зубов воинов вот так просто падет от атаки кучки уцелевших дружинников.
— Нельзя этого допустить. В лучшем случае часть дружины сможет просто удрать, в худшем погибнут все. А пленным грозит смерть в обоих случаях, — удивленный взгляд Веды свидетельствовал о том, что последнюю мысль я озвучила.
— Элина, Владислав знает….