Тем временем, в нашей звёздной системе полным ходом шли военные действия. Земному флоту удалось перегруппироваться и откинуть фагианцев за пояс астероидов. Мы учились на собственных ошибках и на хрониках былых эпохальных войн планетарного масштаба. Тут на помощь пришли историки, которые в старых хрониках находили необычные тактики и стратегии. Их использование приводило противника в замешательство, позволяя шаг за шагом отодвигать захватчиков к границам нашей системы. Противник обладал значительными технологическими преимуществами. Как рассказала мне однажды Лолла, в старину говорили: «На войне, как на войне», так что все средства были хороши. Мы, учёные, тоже трудились не покладая рук. В лабораториях нашего научного центра были созданы новейшие мины-прилипалы. Их невозможно было засечь никакими локаторами, потому что они «всплывали» из подпространственного кармана при приближении фагианского корабля, который излучал очень характерный спектр волн, имел некий «почерк». Точно так же, в древности, моряки на слух различали «свои» и вражеские подводные лодки, шум двигателей машин различных марок и так далее. В наших лабораториях разработали новейший преобразователь, который уменьшал время разгона нейтринных двигателей и, следовательно, сокращал время до перехода в гипер-режим. Это изобретение существенно повысило маневренность и скорость передвижения наших кораблей. Наши с профессором Киморо исследования значительно продвинулись в решении задачи, поставленной перед нами. Побочным продуктом стала сыворотка, дающая пилотом возможность увеличить время нештатного нахождения в условиях вакуума с десяти до сорока пяти секунд. Это резко повышало их шансы на выживание и давало возможность сохранить сознание и воспользоваться аварийным комплектом защиты. Я очень надеюсь, что наше изобретение поможет кому-то спастись. Нас всё чаще привлекали к решению каких-либо побочных задач, поэтому частенько приходилось засиживаться в лаборатории допоздна. Лолла часто приходила за мной, следя за соблюдением режима. Если я буду переутомляться, то это однозначно не пойдёт на пользу моему малышу. В таком темпе, незаметно пролетело четыре месяца. Животик уже чуть округлился, и я наслаждалась первым активным общением с сыном - он начал пинаться. Этот маленький диктатор уже умел требовать своё, причём если он не получал то, что требовал, то пинки становились настойчивей. Примерный разговор за вечерними посиделками:
- Лоллочка, а что у нас есть слизнуть? уже в который раз задаю я вопрос.
- А чего тебе хочется?
- Ну, чего-нибудь сладкого, - мечтательно закатываю к потолку глаза, - типа шоколадного тортика, политого шоколадом.
- Дорогая моя, ты же знаешь, что это невозможно! в который раз отвечает мне Лолла.
- Эх, знаю! Просто мечтаю А обычной конфетки или шоколадки не осталось?
Лолка посмотрела на лису, которая все эти годы притворялась пушистым зайчиком, тяжело вздохнула, полезла в карман своего домашнего халата и достала оттуда маленький шоколадный батончик. Она знала, что вечером придёт время капризов и Вера не успокоится, пока её малыш не съест своё. Поэтому Лолка не съедала такие вкусняшки, откладывая их для подруги.
Я радостно взвизгнула и повисла у Лолке на шее:
- Ура, Лоллочка, ты самая лучшая! сразу стала вскрывать я добытый батончик. А спустя полчаса я уже опять канючила:
- Лол, а у нас есть что-нибудь солёное? А то так сладкого объелась
- Орешки подойдут?
- Да! Да!
Спать мы укладывались лишь тогда, когда были перепробованы все вкусы по кругу. После этого меня сразу начинало клонить в сон. Я долго устраивалась в удобную для потомства позу: мне не дозволялось спать на любимом мною левом боку. Малыш пинался, пока я не переворачивалась на правый. После этого, наступал долгожданный покой, и я отправлялась на встречу снам, в которых всё было хорошо.
Глава 7
Прошёл ещё один месяц. Моя беременность перевалила на вторую половину и начались очередные проблемы. В шесть месяцев уже с трудом удавалось прятать весьма округлившийся животик. Я до последнего старалась, но больше не могла использовать Лолкины вещи. Даже свободные туники были вобтяг. Первой догадалась Наоми. Однажды, она пришла в обеденное время к нам в лабораторию, да так и застыла при входе, занеся одну ногу через порог и широко раскрыв рот и глаза. В этот момент я стояла к ней боком и подняв пробирку повыше к лампе внимательно рассматривала изменившийся цвет реактива, пытаясь определить: он красный или всё-таки малиновый?
- Вероника! Как же так?! Я вы - запричитала она.
Я непонимающе смотрела на неё, пытаясь понять смысл этих междометий. Пока что я могла точно подтвердить, что я Вероника, а вот что «как» и почему «так» было мне неясно.
- Наоми? - повернулся сидящий к ней спиной профессор Киморо, - что случилось, дорогая?
- Вы надо было мне сказать, - продолжала она бормотать.
- Наоми, - обратилась я к ней, - я могу вам чем-нибудь помочь? Вам плохо?
- Вероника, ты - она указала на мой живот.
Я посмотрела туда, куда она показала и поняла, что «час икс» настал, пора признаваться. Туника, в которую я была одета, плотно обтягивала мой животик, а он бессовестно и гордо выпирал, заявляя всем о своём содержимом.
- Да, беременна, - призналась я.
И тут, эта маленькая пожилая женщина, которая всегда была так добра ко мне, горько заплакала.
- Наоми, да что случилось? - в один голос с профессором вскричали мы.
- Почему вы мне не сказали? Я бы тихо ушла в сторону и не стала вам мешать, - удалось нам разобрать сквозь слёзы.
Мы с профессором непонимающе переглянулись и тут до меня, кажется, дошло! Ёксель-моксель, как говорит Лолка!
- Наоми, вы что, подумали, что это ваш муж - отец моего ребёнка?! - схватилась я за голову. - Профессор, не молчите, скажите вашей супруге, что вы тут и рядом не стояли!
Однако, Киморо стоял совершенно ошарашенный предположением своей жены и никак не приходил мне на помощь. Пришлось срочно брать разруливание этой абсурдной ситуации в свои руки.
-Наоми, послушайте меня внимательно, - попыталась я до неё достучаться. - Ваш супруг тут совершенно не при чём! Это случилось ещё на Земле и отец моего ребёнка молодой мужчина, который сейчас воюет с фагами. Он пилот. Вы меня слышите?!
Постепенно всхлипывания стали тише и, наконец, она подняла на нас свои зарёванные глаза, которые так опухли, что стали абсолютно узкими.
- Наоми, вы меня слышите? Профессор тоже не знал о моём состоянии, пока вы сейчас не обратили его внимание на этот факт. Дальше мне пришлось вкратце рассказать им мою историю, опустив кое-какие подробности и объяснив, почему я решила не афишировать сей факт. Под конец рассказа Наоми окончательно пришла в себя и начала так бурно перед нами извиняться за свои подозрения, что снова пришлось её успокаивать. В какой-то момент я почувствовала, что им надо побыть вдвоём. Я извинилась и тихонько вышла за дверь, решив немного прогуляться вокруг нашего корпуса.
Это маленькое происшествие показало мне, что я зря так долго держала всё в тайне. Умалчивание привело к порождению недоразумения и ещё может привести к распространению нелепых слухов. Всё-таки мы сейчас живём в очень замкнутом мирке, где все новости и сплетни распространяются со скоростью пожара. А ещё, я впервые увидела, что любовь может быть не такой, какой её показывают в галафильмах и описывают в литературе. Она может быть тихой, трогательной и щемяще нежной, когда ради любимого человека и его счастья ты готов смиренно уйти в сторону. Как же мало я ещё знаю, особенно о взаимоотношениях с противоположным полом! У меня совершенно нет опыта, да и откуда его теперь взять? Представляю, что скажет полковник Ларсен Я передёрнула плечами.