— Мы же почти в лесу живём — гуляй, где хочешь! Почему за собой экскременты не убираете?
— Почему? Почему? По кочану! — изрёк он банальность.
— Я тебе битый час толкую! Преимущество у нас! К нам на аллейке хоть раз участковый подошёл? А может, кого штрафанули? Вот то–то! Ну и чего мы будем ноги мочить или снег топтать в лесу? А насчёт стресса ты прав, собаку уважать надо! Подбегает к тебе — замри, не маши руками, не выражайся, короче — не проявляй агрессию! Отошла — отомри! — стоит и нагло улыбается.
— Что касается экстри… собачьего дерьма короче! Среди вас с собакой я — как «кароль на аменинах», мне дерьмо убирать достоинство не позволяет! Если «оно» вам мешает, возьмите совочки и мешочки — как у них там! — и он махнул рукой за «бугор».
В общем, диалога не получилось — подкованный гад оказался!
Дача только и выручает. Дача летняя, а мы в ней до морозов соседей избегаем. Но вот овчарки от старости «убрались» — наступила тишина.
Нет, не без того, конечно! Кто–то постоянно в бетонных стенах дыры сверлит или стучит, попса на всю громкость, автомобильная сигнализация по ночам вопит. Само собой молодёжь на мотоциклах без глушителей — ночь–полночь под окнами гоняет или напротив, в бывшем детсаду, там теперь ещё одно чиновничье гнездо — до утра с девчонками тусуются — визг и ржанье хором. После них бутылки и…шприцы — наверно, кому–то плохо бывает.
Оно и понятно! Учителям в школе детей ЕГЭ воспитывать запрещает, а с родителей непутёвых как с гуся вода!
Прошло немного времени — и вдруг, сверху, раздаётся звонкий, перспективный лай молодой собачки. Оказалось они, «сердобольные», дворняжку приютили — не могут без псиного духа.
Та быстро освоилась, бегает целый день по квартире и на каждый шорох за входными дверями истошно лает, как будто кто через плетень во двор лезет. На улице кто тявкнет, — она с лаем к балконным дверям летит. Только за компьютер сяду — скулит и бетон над головой царапает в том месте, где ещё овчарки начали, того и гляди — с потолка лапы и морду свесит. Ухожу в спальню — она тут как тут! Одно спасение на кухне. Она — на кухню, а там, видать, тазик с едой на целый день, так она — мордой в тазик — и забывается на время! Дворняжка, а нюх, как у породистой! Ей бы наркотики или взрывчатку искать или с нынешним Карацупой нарушителей границы ловить!
Зима, а я опять на дачу зачастил — дома только ночую. Жена какие–то капли пьёт; наверно отравиться хочет.
Но вот терпенье лопнуло! Решил в городскую администрацию обратиться — мэрию по–нынешнему, где чиновники параллельно народу обитают и мелких правонарушителей Кодексом «воспитывают». В Интернете областное постановление нашёл «Об усилении работы по упорядочению содержания животных». Простенькое такое постановление! Это другие мировой опыт изучают, и шаг вперёд делают.
В обязанностях владельцев собак читаю: «Принимать меры к обеспечению тишины в жилых помещениях», — заботливые! А кто цыкнуть на собаку должен, когда хозяева на работе, не сказано!
Прихожу в мэрию. В фойе, в стеклянной будке, охранник сидит в чёрной форме с золотыми наклёпками — и беретка набок. Это ж, думаю, до чего демографию довели; видать чиновник в «красную книгу» попал, если так охраняют!
Иду в кабинет куда подсказали. В кабинете секретарь нужной мне комиссии с трудным отчеством и чернявенькая — важные, разве что не в жёлтых платьях — чай пьют — полдник у них. На тумбочке электрочайник за счёт моих налогов пыхтит; варенье своё, домашнее. Не вовремя думаю и, как в воду глядел!
— Вам что, мужчина? — недовольно спрашивают. Стою перед ними, как попрошайка, — ни сесть, ни чай не предложат — проблему излагаю.
— Мы за собачий лай не наказываем! — глядя в пол литровый бокал, заявляет секретарь. — Если вас собака покусает, вот тогда приходите!
Вначале я опешил, потом возражать начал:
— Извините, для меня бытовое зло ничтожно и поэтому я долго терпел, но всему есть предел и кусать меня вовсе необязательно!
Обе женщины подняли головы. Чернявенькая резко отложила бутерброд и юркнула к своему столу. Нашла в папке несколько листов и, как Ваньке Жукову, тычет:
— Вот закон о «тишине»! Тишина в доме должна соблюдаться с двадцати трёх часов вечера до семи утра, так что в остальное время собака имеет право лаять!
— Всё верно! — подтвердила секретарь и — снова за кружку. Но и я не лыком шит:
— Вы, женщины, в госаппарате работаете, олицетворять бы должны, а не «футболить»! Закон о «тишине», он про людей несознательных! А у нас с вами другой вариант: «мой сосед — собака», как в Постановлении о животных, — различать бы надо!
Чернявенькая фыркнула и нервно застучала клавиатурой компьютера.
— Вот областное постановление! — обращается к секретарю. — Нет здесь никаких штрафов!
— Ищите, ищите, — осторожно заметил я, — должны быть!
Тут секретарь не выдержала, отставила кружку и куда–то выбежала.
— Ну, думаю, за охраной побежала, сейчас «чёрный полковник» явится!
Долго не было. Приходит, вижу — умиротворённая — значит, кто–то вразумил. Зачитывает документ: «Нарушение правил содержания животных и птицы влечёт за собой: предупреждение или штраф от 150 до 500 рублей».
— Ну вот, другое дело! — радостно отреагировал я, — Так, значит, не будем ждать, когда меня покусают?
Она мне:
— Пишите заявление — комиссия с вами разберётся!
Затем примирительным тоном поделилась новостями из «мира животных»:
—Последнее время мы бродячих собак не отстреливаем, а усыпляем из духового ружья. Между прочим, стоит оно больших денег!
— Надо же, это ж как у индейцев в джунглях Амазонки! — искренне удивился я. А про себя подумал, откуда у индейцев деньжищи–то на духовые ружья? Но она продолжала:
— А вот вам пример гражданского гуманизма! Всё больше людей встают на защиту бродячих собак. Они против усыпления и стерилизации. Усыпление животных — антигуманно, а стерилизация делает собаку изгоем в стае и провоцирует неадекватное поведение. Защитники животных выступают за строительство собачьих приютов!
Тут терпение снова изменило мне — чувствую, становлюсь неадекватным:
— «Дом‑3» понастроите, так надо понимать? Сучьи свадьбы будете по телевиденью транслировать? Не выйдет у вас! «Дом‑2» конкуренции «про это» не потерпит! Там у «мамки» такие связи! — Я со значением поднял взор кверху но, … уткнулся в потолок.
— И потом, как же с приютами для бродячих людей — бомжей, беспризорников?
Секретарь посмотрела на меня и безнадёжно покачала головой:
— Не любите вы животных!
Заявление писать не стал — вижу, бесполезно! Домой вернулся — никакого настроения! Что же это вокруг делается? Одни собак вместо детей держат. У психически больных людей преимущество перед нормальными. Им не только позволено держать в квартире бесчисленное множество собак и кошек, но и терроризировать целый подъезд дома. Ну и кругом защитники животных — «бледные поганки» — те, что собак больше людей любят.
Куда от этого деться? Алитет когда невмоготу стало, помнится в горы ушёл, Лыковы — в таёжную тайгу подались. Мне бы к Пятнице на остров — Робинзоном Крузо по версии итальянского фильма где «динь–динь», но об этом можно только мечтать! Остаётся в старом бомбоубежище поселиться, — чтоб ни одна собака не достала!
Прилёг на любимый диван, от хороших мыслей успокоился и заснул…
Очнулся — не пойму, где нахожусь. Лежу на вершине зелёного холма, надо мной голубое небо и ласковое солнце. Поднялся — дух захватило!
До горизонта бирюзовый океан. Волны лениво накатываются на белый песчаный берег, а вокруг — мир фантастического Аватара и библейского Эдема одновременно. Я был поражен окружающей действительностью, трудно было поверить в реальность — эскапизм какой–то!