— К новым горизонтам? Что это за чушь?
— Что ж, мне пора идти. Сожалею, что мы не можем обсудить это подробней.
— Что такое, Сигэо? Как ты можешь говорить подобные вещи? Ты явно понятия не имеешь о том, сколь ревностно служили делу люди наподобие доктора Эндо. Ты был тогда мальчишкой, откуда тебе знать, что было да как. Откуда тебе знать, что мы отдали и чего добились.
— Собственно говоря, мне стали известны некоторые стороны вашей карьеры. К примеру, увольнение и заключение в тюрьму пяти учителей в Нисидзаке. Апрель тридцать восьмого, если не ошибаюсь. Но теперь эти люди на свободе, и они помогут нам достичь новых горизонтов. А сейчас прошу меня извинить. — Он подхватил портфель и поочередно с нами раскланялся. — Мой привет Дзиро, — добавил он и повернулся, чтобы уйти.
Огата-сан проводил Сигэо взглядом, пока тот не исчез за спуском. Он еще постоял на месте, не говоря ни слова, потом обратил ко мне смеющиеся глаза.
— Какая самоуверенность у этих молодых людей, — произнес он. — Думаю, я когда-то был точно таким же. Стойко держался за свои убеждения.
— Отец, — начала я. — Наверное, нам надо отправиться к миссис Фудзивара. Время обеденное.
— Да, Эцуко, конечно. Я очень неосмотрительно заставил тебя жариться на солнце. Да-да, пойдем навестим эту добрую женщину. Мне будет очень приятно с ней вновь увидеться.
Мы спустились с холма, потом перешли через деревянный мост над узкой речкой. Внизу, на берегу, играли дети, некоторые сидели с удочками.
— Какую чушь он городил, — проговорила я.
— Кто? Сигэо?
— Какую отвратительную чушь. Думаю, отец, вам не стоит обращать ни малейшего внимания.
Огата-сан рассмеялся, но ничего не ответил.
Как всегда в этот час, в торговой части этого района было многолюдно. Войдя в тенистый дворик закусочной, я обрадовалась тому, что за несколькими столиками сидели посетители. Миссис Фудзивара, завидев нас, поспешила навстречу.
— Это вы, Огата-сан? — воскликнула она, тотчас его узнав. — Как я рада вас видеть. Надо же, сколько воды утекло.
— Да, времени прошло немало. — Огата-сан ответил на поклон миссис Фудзивара. — Да, немало.
Меня удивила теплота, с какой они друг друга приветствовали: насколько мне было известно, Огата-сан и миссис Фудзивара никогда особенно близко знакомы не были. Они без конца раскланивались, а затем миссис Фудзивара поспешила за едой для нас.
Она вскоре вернулась с двумя дымившимися чашками, извиняясь за то, что не может предложить нам ничего лучшего. Огата-сан поклонился в знак благодарности и принялся за еду.
— Я думал, миссис Фудзивара, вы меня давно забыли, — заметил он с улыбкой. — В самом деле, столько воды утекло.
— Для меня эта встреча — такая радость, — сказала миссис Фудзивара, присаживаясь на край скамьи. — Эцуко говорит, вы живете теперь в Фукуоке. Я там не раз бывала. Замечательный город, правда?
— Да, конечно. Это моя родина.
— Вы родились в Фукуоке? Но вы прожили и работали здесь не один год. Мы в Нагасаки тоже имеем на вас какие-то права?
Огата-сан засмеялся и склонил голову набок.
— Человек может трудиться и нести служение в одном месте, но в самом конце, — он пожал плечами и грустно улыбнулся, — в самом конце ему все-таки хочется вернуться туда, где он вырос.
Миссис Фудзивара понимающе кивнула.
— Мне, Огата-сан, вспомнилось сейчас то время, когда вы были директором в школе у Суити. Он всегда так вас боялся.
Огата-сан рассмеялся:
— Да, помню вашего Суити очень хорошо. Смышленый малыш. Очень смышленый.
— Неужели вы все еще его помните, Огата-сан?
— Ну да, конечно же, я помню Суити. Он всегда прилежно работал. Славный мальчик.
— Да, он был славным мальчиком.
Огата-сан показал палочками на свою чашку:
— Это что-то поистине удивительное.
— Что вы. Мне очень жаль, но ничего лучше я не могу вам предложить.
— Нет-нет, это очень вкусно.
— Так, погодите, — проговорила миссис Фудзивара. — Тогда у вас была одна учительница, она очень хорошо относилась к Суити. Как же ее звали? Судзуки, кажется, мисс Судзуки. Вы не знаете, что с ней стало, Огата-сан?
— Мисс Судзуки? О да, я отлично ее помню. Но, боюсь, понятия не имею, где она сейчас.
— Она очень хорошо относилась к Суити. И там был еще один учитель, по имени Курода. Прекрасный молодой человек.