Подъезжают они к лавке. Ясь самую большую пачку табака покупает — и дальше в путь.
Вот и лес уж виден. Вдруг слышат они, баран кричит, будто с него шкуру живьём сдирают. Лошади в испуге в сторону шарахнулись.
— Злодеи обижают барашка, — говорит королевич Иероним. — Скорей на помощь!
Засмеялась Стазийка, и будто жемчужные бусинки на серебряную тарелочку посыпались.
— Это не баран кричит, это отшельник песни поёт и на контрабасе играет. Послушайте, — сквозь смех говорит Стазийка.
Тут донеслись до них слова песни:
Вот и дощечка, что ржавым гвоздём к сосне прибита, а вот полянка. На полянке старый отшельник сидит, на контрабасе играет.
— Здравствуйте, здравствуйте, люди добрые! — закричал он. — Табачок привезли?
Отдал ему Ясь табак. Старый шахтёр закурил, и из трубки такой дым повалил, словно лес загорелся.
Ясь рассказал старику, как они золотое яблоко добывали, представил ему королевича Иеронима из-за седьмой горы, из-за седьмой реки, а потом все стали его уговаривать в королевский замок ехать. Ясь посулил ему, что король назначит его министром.
— Что мне министр?! — вскричал старик. — Шахтёр важней короля! Послушайте, как в шахтёрской песенке поётся:
Вот так-то, милые мои! Не поеду я в королевский замок, не то королю придётся мне дорогу уступать. Лучше в лесу останусь. Да и жена моя Густля не узнает, где я прячусь. Она у меня злющая, как сто чертей, вот я и убежал от неё. А вы там, в королевском замке, про старого отшельника не забывайте. В гости соберётесь, табачок прихватите. А я в лесу останусь: буду песни петь да зверей лечить.
Простились они с отшельником и в путь пустились.
Вот уж и башня виднеется. Глядь — на лугу старший королевич гусей пасёт. А второй королевич — на выгоне свиней.
— Братья! Дорогие братишки! — кричит им Ясь.
Братья со всех ног к карете бегут и переговариваются:
— Ясь-дурачок вернулся!
— Глупый Ясь в золотой карете едет!
Оба нечёсаные, грязные, в лохмотьях, совсем на королевичей не похожи.
Посадил их Ясь в карету, и карета покатила прямо в замок.
Увидели братья Стазийку — обмерли: никогда такой красавицы не видывали. «Наш Ясь не дурак, — думают братья, — коли полюбила его самая красивая принцесса на свете». А увидели у Яся в руке золотое яблоко, рты разинули и подумали: «Да, наш Ясь совсем не дурак». А разглядели хорошенько золочёную карету и королевича Иеронима, позавидовали: «Вот тебе и глупый Ясь! Они-то, умники, словно бродяги домой возвращаются, а Ясь с красавицей невестой в золочёной карете катит да в придачу золотое яблоко отцу везёт».
Остановилась карета у ворот. Старый король в высокой башне сидит, в окошко поглядывает и гадает: кто бы это в золочёной карете пожаловал?
Смотрит король — вроде бы Ясь, и глазам своим не верит. Стал глаза тереть. Потёр и опять взглянул: Ясь или не Ясь? Ещё раз глаза потёр и опять посмотрел: пожалуй, он! А в третий раз взглянул да как закричит:
— Ясь!
Теперь уж король не сомневался: родной сын домой воротился.
Кубарем скатился король с лестницы, даже корона набок съехала.
— Неужто это ты, Ясь? — спрашивает король, а сам глазами вправо-влево, вверх-вниз водит, золотые яблоки ищет. — Говори, королевский наказ выполнил или нет? Золотые яблоки привёз?
А Ясь в ответ:
— Одно привёз, остальные в море утопил. Не принесли бы они людям счастья. Зато это яблоко всем людям будет служить, пользу приносить. — Тут Ясь берёт Стазийку за руку и говорит: — Вот моя невеста! А это её матушка, которую золотое яблоко исцелило, из мёртвых воскресило. А это королевич Иероним из-за седьмой горы, из-за седьмой реки. Его злой волшебник Асмодей в золотую птицу обратил и служить себе заставил. А вот и братья мои: тот, что гусей пас, и тот, что свиней пас.
Обрадовался король и не сказать как! Обнял сына и приказал придворным называть его отныне не глупым Ясем, а Ясем-умником. А что Ясь три яблока в море утопил, за это король его на радостях простил.
Простил король и старшего сына и среднего. С той поры не пасли они больше ни гусей, ни свиней, а стали в замке жить да баклуши бить, как и пристало настоящим королевичам. Матушку Стазийки король ключницей назначил. А отшельнику велел мешок самого крепкого табака в лес отвезти.
Тут, не откладывая, весёлый пир устроили.
Три недели и ровно три дня праздновали свадьбу. Музыканты день и ночь играли, подданные до упаду плясали, мёд-пиво пили — по усам текло, а в рот не попало.
Старый король отдал Ясю-умнику своё королевство. Стал Ясь королём, а Стазийка — королевой. Жили они долго в любви и согласии и добрые дела вершили.
Густав Морцинек
Удивительная история про Ясноглазку
В некотором царстве, в некотором государстве жила одна добрая девушка по прозванию Ясноглазка.
И ещё жил в том государстве пастух по имени Карлуша, благородный и отважный юноша.
А ещё — злой и бессердечный королевич.
Отец этого королевича был могущественным властелином. Земли его простирались от моря до моря, и там никогда не заходило солнце. Но не богатством, не силой славился король, а жестокостью. Не знал он, не ведал, что такое жалость и доброта. Подданных своих обижал, притеснял, наказывал безвинно, а виселиц в его государстве было что деревьев в лесу.
Юный королевич ни в чём не уступал отцу. Без вины, без повода, а потехи ради избивал он хлыстом золочёным слуг и придворных, вонзал золотые шпоры в бока верного своего коня, пока кровь не брызнет. Но больше всего любил он залезть на высокое дерево и выбрасывать из гнёзд беспомощных птенцов.
Неподалёку от королевского замка в расписной хатке жила добрая волшебница. Она жалела людей, помогала им. Кормила зимой голодных синичек. А под крышей её домика каждую весну ласточки гнездились.
Вот как-то скачет королевич на вороном коне. На душе у него невесело, оттого что не знает он, кого бы обидеть, кому зло причинить. И вдруг смотрит — расписная хатка, на окошке фуксии цветут, в саду розы, лилии, мальвы пёстрым ковром раскинулись. Обрадовался королевич, коня пришпорил, через низкую изгородь перескочил и давай топтать цветы. До тех пор коня плетью нахлёстывал да шпорами колол, пока все цветы не вытоптал. А когда розы, лилии и мальвы на земле неживые лежали, он к окошку подъехал, горшки с фуксией на землю сбросил и тоже потоптал. А сам смеётся, рад-радёшенек: злое сердце своё потешил.
Добрая волшебница цветы пощадить просит, но он в ответ только смеётся злобно да по сторонам озирается: что бы ещё натворить.
И тут попались ему на глаза ласточкины гнёзда. Встал он на стременах и давай сбивать их хлыстом золочёным. А когда на землю всё посбивал, слез с коня и стал золотым кинжалом птенцам глаза выкалывать. Матери-ласточки с жалобным писком летают вокруг, мечутся. А королевич злобно смеётся.
Не стерпела волшебница — схватила королевича за руку.
— Пошла прочь, ведьма! — вскричал он, взмахнул хлыстом и ударил старушку.