Вдруг с полуночной стороны стало небо светлеть. Растёт, ширится на глазах узенькая полоска света, и вот по всему небу золотое сияние разлилось.
Это далеко-далеко над краем земли поднялась Жар-птица.
И стало светло, как июльским полднем. Каждую букашку на земле разглядишь, каждый листик, что трепещет на дереве.
Прилетела Жар-птица и на липу села. Не прошло много времени, сморила-одурманила её сон-трава.
Закрыла птица глаза, сложила крылья. Заснула, и померк свет.
Тут подкрался Тремил к Жар-птице и схватил её. А Жар-птица говорит человеческим голосом:
— Коли сумел ты меня поймать, буду я тебе служить.
Тремил на коня вскочил и поскакал в замок. Над ним Жар-птица летит, сверкающими крыльями машет, землю, как июльское солнце, освещает.
Так в золотом сиянии подъехал Тремил к королевскому замку.
Тут сбежался народ поглядеть на диво. Сам король на крыльцо выскочил без короны, без мантии — в одной жилетке.
Тремил спешился и с низким поклоном говорит королю:
— Исполнил я твой наказ: привёз живую Жар-птицу.
— Коли ты такой знатный охотник, быть тебе главным ловчим.
Жар-птица с вечера до рассвета королевский замок освещает. Верный конь удаче своего хозяина радуется. А завистники к Тремилу лютой ненавистью пылают. Одна у них забота, как бы его извести.
Прошло с той поры времени ни мало ни много.
И вот как-то вечером — на небе ни облачка, звёзды мерцают, месяц льёт на землю серебряный свет, да такой яркий, что Жар-птица сложила сверкающие крылья и заснула на тополе, — вдруг потемнело, померк свет. Это месяц спрятался за огромный чёрный щит.
Народ высыпал на улицу, в страхе на небо глядит: почему месяц погас? Может, на людей прогневался?
Проснулась Жар-птица, но сверкающих крыльев не раскрыла, тьму не осветила — не стала перечить месяцу.
Так всю ночь и не выглянул месяц из-за чёрного щита. На земле непроглядная тьма царила, люди в страхе по домам попрятались, по углам забились, беды великой ждали — конца света.
А наутро собрались придворные, недруги Тремила, шушукаются, против него сговариваются:
— Вот удача-то! Давайте скажем королю: Тремил, мол, похвалялся, будто может узнать, отчего месяц чёрным щитом от земли заслонился.
— Пускай король пошлёт этого бродягу на луну.
— Дорога-то туда дальняя и всё вверх да вверх…
— Не под силу это человеку. Сгинет он, пропадёт.
— Вот и хорошо! Уйдёт и не воротится назад.
Поверил король лгунам. Призвал Тремила и говорит:
— Сослужи-ка мне службу! Узнай, отчего месяц чёрным щитом от земли заслонился?
Опечалился Тремил. Обрадовались его завистники.
Вот идёт он на конюшню и говорит своему коню:
— Друг мой верный, конь быстроногий, беда приключилась. Велит мне король к месяцу ехать, узнать, почему он щитом от земли загородился.
А конь в ответ:
— Не печалься, хозяин. Это ещё полбеды — беда впереди будет. Кликни Жар-птицу да садись на меня верхом.
Вот отправился Тремил в путь. Под ним верный конь копытами стучит, над ним Жар-птица крыльями шумит.
А злодеи-недруги на стены влезли, вслед путнику глядят, глумятся, насмехаются. Ещё бы им не радоваться! Не родился ещё на свет человек, который бы до луны добрался и живым остался.
Прибежал верный конь на широкую поляну и говорит:
— Над этой поляной месяц во дворце живёт. Я здесь останусь, а ты туда на Жар-птице лети.
Сел Тремил на Жар-птицу и полетел кверху. Поднялись они выше облаков, выше звёзд, больших и маленьких. Летели, летели и прилетели в лунное царство.
А тут всё серебряное! Вдоль серебряной дороги серебряные тополя растут, на полях серебряная пшеница колышется, на серебряном пригорке серебряный дворец стоит.
Входит Тремил во дворец. Там старушка, мать месяца, серебряное полотно ткёт. Поклонился ей юноша, а старушка спрашивает:
— Ты зачем к нам пожаловал? Скоро мой сын домой вернётся, увидит тебя и съест.
Не испугался Тремил, рассказал ей всю правду. Только рассказать успел — стук послышался. Это двенадцать птиц над серебряной дорогой летят, двуколку тянут. А в двуколке месяц сидит. Всё небо объехал и домой почивать-отдыхать воротился.
Тремил моргнуть не успел — старушка его в свой челнок обратила.
Входит в горницу месяц-великан, носом повёл и молвит:
— Чую, чую дух человеческий!
— Это, сынок, ветер с земли дует, дух человеческий к нам несёт. Отдохни, поешь. Умаялся небось всю ночь по небу бродить.
Поел месяц, а старушка и спрашивает:
— Скажи, сынок, отчего ты ночью за чёрный щит схоронился, землю не захотел освещать?