Настала лунная сентябрьская ночь. Месяц высоко на небе висит и заливает землю потоками голубого света — да такого яркого, что самый маленький гвоздик на дороге разглядишь, зато привычные предметы не различишь: до того этот свет обманчив.
Вот вышел батрак в глухую полночь на порог, оземь ударился, в лешего обратился и к трясине — к болоту помчался.
А там меж ивами и ракитами, меж зельем болотным, на берегу озерца, камышом и ряской заросшим, пляска, гульба — дым коромыслом! То нечисть разная: кикиморы да русалки, лешие да бесы, упыри да оборотни хороводы водят, скачут, визжат, по-собачьи брешут, гогочут. А над головами у них огни болотные горят, точно венки огненные.
Водяной на трухлявом пне сидит, дудочку себе смастерил и наигрывает — лягушачьими лапами перебирает, на серебряную луну любуется. Остановился Чёрный Леший перед Водяным, поклонился до земли и говорит:
— Вот и я! Кончилась моя служба. Верой-правдой послужил я мужику три года.
— Коли так, оставайся с нами! Ступай потанцуй, пока луна не померкнет, пока небо на востоке не зарумянится.
Но Чёрный Леший к месту пристыл, в затылке чешет, с копытца на копытце переступает.
— Чего тебе надобно? — спрашивает Водяной.
— Всемогущий господин и повелитель! Помог я мужику из нужды выбиться. Украденный кусок хлеба стократ ему вернул. Так и оставить мужика в довольстве, в достатке?
— А чего же ты хочешь?
— Малость подшутить над ним на прощание.
— Смотри только, чтобы вся работа не пошла насмарку.
— Не бойся!
Хлопнул Водяной в зелёные ладоши и закричал громким голосом:
— Эй вы, бесы, лешие, идите-ка сюда!
Сбежалось к трухлявому пню нечистых видимо-невидимо. Стоят, шеи вытянули, ждут, что старшой скажет.
Так и так, говорит он им.
— Дозволь ему над мужиком подшутить! Дозволь! — завопили, заверещали, заржали бесы, лешие, кикиморы.
Водяной ударил себя по зелёной ляжке и говорит:
— Ладно! Будь по-вашему! Недаром мы нечистой силой зовёмся, значит, наше дело козни строить, проказить, людей пугать. Сыграй шутку со своим хозяином. Да смотри чести нашей не посрами!
У Чёрного Лешего глаза, как плошки, загорелись.
— Не бойся, не посрамлю!
До рассвета плясал и пел леший со своими. Плясал — до упаду, пел — до хрипоты. А когда на востоке заалела заря, стукнул козлиным копытцем об землю и полетел прямиком к хате мужика.
А мужик спит себе спокойно и ни о чём не подозревает.
Наутро говорит батрак мужику:
— Служил я тебе, хозяин, верно и никакой платы не требовал. А теперь давай рассчитаемся, мне в путь пора.
А мужик и рад от батрака избавиться.
— Правда твоя, преумножил ты моё добро. Говори, сколько тебе заплатить?
— Ни много ни мало: меру ржи.
Удивился мужик:
— А на что тебе зерно? Ведь на себе ты его не потащишь?
Смеётся батрак в ответ:
— Насыпьте зерно возле печки да котёл дайте побольше. Стану зерно варить.
— Варить зерно? И что же получится?
— Увидите.
Принялся батрак за дело. Залил зерно водой из такого ключа, что никогда петушиного пения не слыхивал. Варил, парил, цедил, доливал, переливал и никому через плечо заглянуть не позволил.
Долго ли, коротко ли, приглашает батрак хозяина к столу. На столе бутылка, а в ней словно вода прозрачная, только запахом острым в нос ударяет.
— Что это? — спрашивает мужик.
Батрак скалит белые свои зубы и говорит:
— Питьё такое.
— Отродясь такого не видывал: ни квас, ни мёд, ни пиво!
— Чего понапрасну глядеть — глазами не распробуешь. Глотните-ка!
Попробовал мужик и скривился: горько и язык жжёт.
— Да вы побольше! — уговаривает батрак.
Мужик отпил и сплюнул с отвращением.
— Тьфу ты, гадость!
Приуныл батрак: неужто шутка не удалась?
— Не угодил, значит? Не понравилось моё угощенье? Глотните, хозяин, ещё разок, сделайте милость!
Выпил мужик стаканчик, выпил другой. В голове у него зашумело, хата заходила ходуном. Того и гляди, стены рухнут, задавят насмерть. Хочет мужик встать, да не может: ноги не слушаются. Хочет слово молвить — не может: язык заплетается. А батрак захохотал да так на мужика уставился, что у того мурашки по спине побежали. Догадался он, кто у него в батраках служил три года, и с горя третий стакан выпил. Выпил и под лавку свалился.
Загоготал глумливо Чёрный Леший, остатки варева по бутылкам разлил, выскочил в окно и был таков!
Проспал мужик под лавкой до вечера, проснулся — на душе тоскливо, свет белый не мил. А увидел бутылки на столе, словно клещами к ним потянуло.
Встал он, позвал соседей и всю ночь потчевал их дьявольским зельем.